«Строительный Эксперт» продолжает серию публикаций по материалам выступлений ведущих российских архитекторов, прозвучавших в лекционной части курса «Авторские практики» кафедры «Комплексная профессиональная подготовка» МАрхИ.
Сергей Скуратов, архитектор, основатель, владелец и творческий руководитель компании SERGEY SKURATOV ARCHITECTS, член правления Союза московских архитекторов (СМА), академик Международной академии архитектуры (IAA), почетный строитель Москвы
Путь в архитектуру
До поступления в МАрхИ я много лет учился в художественной школе Краснопресненского района г. Москвы, рисовал, писал красками, видел себя в будущем художником-графиком или живописцем, может быть, скульптором. Но в итоге по совету своего преподавателя графики поступил в МАрхИ и закончил его в 1979 г. С того года и до настоящего времени, то есть 38 лет, профессионально занимаюсь архитектурой. И считаю ее одной из лучших профессий на свете.
В конце 1990-х преподавал в МАрхИ вместе с Ильей Уткиным, выпустил один курс. Несколько лучших выпускников стали моими коллегами по мастерской. Значительно позже преподавал в архитектурной школе «МАРШ».
Девяностые — сложные, напряженные и одновременно счастливые годы. Время надежд, экспериментов и безрассудных поисков, творческого и профессионального становления. Профессиональное взросление совпало с периодом рождения новой страны, формирования других экономических отношений, более профессионального отношения к своей работе. В это время надежды большого количества энергичных, очень деятельных людей совпали с действительно демократическим курсом, по которому пошла наша страна.
С 1987 по 1991 г. я выиграл несколько крупных международных конкурсов, впервые побывал за границей, прошел стажировку в Международной академии архитектуры, успел пообщаться и подружиться с нынешними лидерами современной европейской архитектуры.
В 1995 г. я вошел в состав проектной компании «Сергей Киселев и партнеры». К тому времени мне удалось построить в Москве несколько отделений Сбербанка и спроектировать большое количество зданий и комплексов, которые так и не были построены позже. До 2002 г. работал у Сергея Киселева в должности ГАП. В этот период построил свои первые крупные здания в Москве: бизнес-центр на Селезневской улице, жилые дома в Зубовском проезде, на улице Бурденко, Большой Полянке, в Чистом и Гагаринском переулках и т. д.
Создание собственной архитектурной мастерской
В период сотрудничества с Сергеем Киселевым у меня стали появляться собственные заказчики. Одновременно с этим пришло ощущение, что мне тесно в рамках пусть очень хорошей, но все же чужой мастерской, сложно находиться в некотором иерархическом подчинении. Во многом потому, что я человек авторитарный в профессии, знаю, как самостоятельно добиться результата в своем деле.
Несмотря на то, что наши прекрасные и почти дружеские отношения с Сергеем Киселевым давно сложились как партнерские, в 2002 г. я понял, что нужно создавать собственную творческую мастерскую.
Расставание с Сергеем Киселевым было эмоционально очень тяжелым: с одной стороны, взаимная человеческая привязанность, с другой — понимание невозможности дальнейшего творческого сосуществования. Пришлось идти на компромисс. Кстати, для архитектора очень важно изначально определить для себя круг приемлемых компромиссных решений…
В то время у меня не было собственной проектной команды. Тем не менее, уходя от Киселева, я не стал никого забирать из его мастерской, чтобы не разрушать уже сложившийся, слаженный творческий коллектив. Так что пришлось создавать свою мастерскую с нуля.
В этом непростом деле опирался только на собственных учеников — трех очень талантливых и энергичных ребят, которые учились на моем курсе в МАрхИ.
Структура архитектурной мастерской
На сегодняшний день мастерская выглядит следующим образом. Сергей Скуратов — основатель, единственный собственник, творческий руководитель, главный идеолог и основной автор всего того, что делает мастерская. Он же — конечная инстанция, принимающая окончательные решения и возлагающая на себя всю ответственность за них. Наверное, на сегодняшний день других таких проектных структур в Москве нет.
В числе сотрудников — финансовый директор, как и в других мастерских, ГАПы, ГИПы и их помощники. Обязательно системный администратор, секретарь, водитель и т. д.
Сейчас площадь мастерской — 700 м2. В ней работают 53 человека, Думаю в итоге остановиться на 60 сотрудниках — больше не нужно. По словам выдающегося итальянского архитектора Ренцо Пьяно, «иначе это будет уже не архитектура, а бизнес». Действительно, если обратиться к мастерским самых интересных и незаурядных в наше время архитекторов, то там трудится 10–20 человек.
В мастерской обязательно должны быть люди, любящие и умеющие выпускать рабочую документацию и осуществлять авторский надзор. Это крепкие профессионалы, но они не живут архитектурой постоянно, она не является смыслом их жизни, для них это не всепоглощающее занятие. Таких людей не бывает много, но они очень нужны. Особенно если принимать во внимание, что далеко не каждый творчески одаренный архитектор умеет и тем более любит делать «рабочку». В мастерской были случаи, когда архитекторы, выпустившие несколько рабочих проектов подряд и почувствовавшие вкус стройки, становились фанатиками профессии. Некоторые из них начинали участвовать в проектах на более ранних стадиях и показали себя полноценными участниками креативного процесса.
Процесс работы над проектом
Структура проектирования хорошо известна. К вам обращается заказчик и приносит заказ. Вы изучаете ситуацию, оцениваете сложность проекта, сроки и риски. Делаете коммерческое предложение и, предположим, договариваетесь, подписываете договор и приступаете к работе.
Сначала вы проводите предварительное градостроительное исследование, изучаете транспортную ситуацию, характер окружения и саму территорию будущей застройки (существующие здания, рельеф, озеленение, освещенность и инсоляцию). Погружаетесь в исторический контекст, оцениваете современное демографическое, социально-политическое состояние, природно-климатические факторы и т. д. После такого анализа вы делаете для себя выводы и пишете заказчику рекомендации относительно возможности или невозможности реализации его претензий на эту территорию. Если ваши точки зрения и позиции совпадают, вы вместе двигаетесь дальше. Если нет, возникает конфликт интересов. Попытки договориться упираются в непонимание и диктат. В этой ситуации надо, пока не поздно, расставаться. Вместе вы уже ничего хорошего не сделаете. А если и сделаете, вам будет стыдно за ваш опус. Он по определению получится чем-то неуместным и неадекватным.
Если налицо общность взглядов и близость менталитетов, у архитектора может возникнуть желание сделать нечто новое, и не просто одному, а вместе с заказчиком. При этом и рождается та редкая ситуация, когда архитектор и заказчик вдруг понимают, что они созданы друг для друга. Тогда заказчик станет союзником и участником процесса. А архитектору будет нравиться то, что он делает вместе с заказчиком, и придет чувство удовлетворения от своей работы. Без этого нельзя заниматься архитектурой — ничего не получится.
Очень хорошо, когда такой заказчик, по сути соавтор концепции, вместе с архитектором будет участвовать во всех этапах согласования.
Небольшое отступление, касающееся процедуры согласования. Архитекторы старшего поколения учили: в концепцию всегда нужно закладывать «собачку» — деталь, бросающуюся в глаза посторонним, но совершенно ничего не значащую с позиции авторского замысла. Тогда члены комиссии обязательно попросят автора убрать «собачку», сохранив при этом идею в первозданном виде.
После согласования архитектурной концепции начинается собственно проектирование. За работу берутся инженеры — конструкторы и технологи. И здесь выясняется, что здание не стоит, консоли не висят, воздуховоды не влезают, грунты слабые и т. д. Это и есть проектирование. Если на выработку концепции тратится три месяца, то с проектом хорошо бы повозиться полгода, но этого времени архитектору никто не даст. Заказчик настаивает: быстрее, быстрее, быстрее…
Хорошо, если появится возможность исправить ошибки на стадии рабочей документации. Но, к сожалению, большинство заказчиков предпочитают строить после стадии «проект», на ходу исправляя ошибки проектировщиков. Все разговоры про «подождать» и «доработать» упираются в пустые непонимающие глаза.
И вот наконец появляется подрядчик — чаще всего совсем не тот, которого ждали, и совсем не того уровня и опыта. При этом в 90 случаев из 100 у архитектора возникает стойкое ощущение катастрофы. Подрядчик начинает все упрощать и всем управлять. Он заинтересован построить как можно быстрее и дешевле, иначе ему не получить подряд и, соответственно, прибыль. В результате архитектура стоимостью в 100 млн реализуется за 50 млн. А что же заказчик? Оказывается, архитектура ему не очень-то и нужна, его задача — продать то, что построено, и желательно быстрее.
Только очень хороший и опытный архитектор может убедить заказчика в том, что создание архитектуры — непрерывный процесс, который не заканчивается проектированием. Строительство и непрерывное авторское сопровождение — его важнейшая часть. Его (строительство) надо любить, знать досконально — в деталях и мелочах.
Недостаточно быть хорошо обученным архитектором, который усвоил все, что ему преподавали. При условии, что тебе повезло с преподавателями. Хороший архитектор — тот, кто в повседневной работе может отбросить и переосмыслить все, что придумано и создано другими, что не пропущено через себя, не прожито лично. Подвергать сомнению надо все. Ну или почти все, что так или иначе относится к предмету твоих исследований. Архитектор должен создавать свой мир, свою систему ценностей. Архитектуре очень сложно научиться. Нужно сначала стать человеком, гражданином, личностью. И если в тебе есть талант художника и дар философа и ты готов бесконечно жертвовать своими нервными клетками, эта профессия — твоя. Настоящая архитектура создается только собственным мировоззрением. Профессиональная работа — часть твоей жизни. Большая. Иначе не бывает.
Главное в профессии архитектора
Для большинства людей материальный достаток и возможность беспрепятственно перемещаться по всему миру являются важнейшими условиями ощущения собственной личной свободы.
Для меня свобода — это прежде всего возможность делать в профессии то, что я хочу, отсутствие любого давления на мои убеждения и взгляды.
В начале профессиональной деятельности приходилось многим доказывать собственную правоту — и не только заказчикам, но и строителям. Часто случалось так, что строителям нужно было не только рассказать, как именно «это» нужно сделать, но и показать. Так что требовалось изготавливать что-то своими руками: отливать стекло, собирать витражи, ковать металлические решетки и т. д.
Кстати, все то же самое сегодня делают студенты многих зарубежных архитектурных вузов, где есть курс архитектурной практики. Это относится и к архитектурному макетированию, и к изготовлению, например, деревянных конструкций, часто с деталями довольно сложной кривизны, со многими сопряжениями. Когда будущие архитекторы изготавливают что-то собственными руками, они начинают понимать, что даже простая табуретка — это совсем непросто.
Архитектор — это не только демиург, философ, мечтатель, он еще в определенном смысле ремесленник. Потому что изначально в основе архитектуры было ремесло. Все архитекторы древности редко делали чертежи. Они просто водили палочкой по песку, и на этом месте появлялись стены, своды и т. д. Они же изобретали различные вспомогательные механизмы и приспособления. Мало ведь представить себе некий объем, нужно придумать, как и из чего его построить, определить последовательность выполнения тех или иных работ.
И по сей день хороший архитектор — это еще и организатор всего строительного процесса.
______________________________________
Портфолио - http://www.skuratov-arch.ru/?lang=ru
Комментарии (0)