Проект благоустройства Щукино и запрет парковок на тротуарах Тверской улицы – эти и другие проекты улучшения городской среды сегодня разрабатывает Фонд Городские проекты и его соучредитель Илья Варламов. Другой фонд, в создании которого принял участие Илья, «Внимание» – поддерживает проекты по восстановлению исторического архитектурного наследия России.
Публицист, фотограф и бизнесмен, владелец авторского интернет-ресурса Варламов.ру поделился своим видением решения проблем застройки российских городов на House Business Day (https://housebusinessday.ru/)
…Я много езжу по России, смотрю, как живут люди, изучаю, что строят, какие районы и дома, пытаясь понять – как нам жить дальше. То, что сегодня происходит, никого не устраивает. И я рад, что в последние годы в обществе и власти всё больше уделяется внимание вопросам: как жить. Если раньше это обсуждали только специалисты, то сегодня вопросы жилья и городской застройки всё чаще звучат от высоких чиновников. Даже Путин в своих обращениях начинает обращать внимание на городскую среду и периодически что-то рассказывает, как мы будем жить еще лучше, создаются агентства и т.д. По-моему, сегодня все поняли – мы живем не так, и начался поиск выхода.
Если спросить людей – чего они хотят, как себе представляют свою жизнь, то почти любой человек скажет: «Я, конечно же, хочу жить в своем доме». Закрывает глаза и представляет себе некую умилительную картинку, которую можно назвать «американская мечта». Потому мы эту картинку постоянно видим в американских фильмах: лужайка, детки, красивый домик. Все хотят так жить, но пока не очень получается.
А действительно ли американская мечта о собственном доме отражает русскую мечту? Является ли американская мечта решением для наших городов, стоит ли вообще к этому стремиться, какие есть минусы у такой застройки?
Давайте посмотрим на устройство разных городов. Типичный американский город выглядит примерно так: деловой центр, небоскребы, офисы, высокая плотность. Потом потихонечку этажность снижается, появляются культурные учреждения, сервисы, и дальше начинается бесконечная одноэтажная застройка – так называемая субурбия. Она может длиться на десятки километров, в некоторых районах на сотни. Один город перетекает в другой, создавая бесконечные агломерации.
В европейских городах картина примерно такая же. То есть город в плане этажности и застройки имеет образ конуса. Например, Лондон. В центре 10-13-этажные здания. Дальше этажность начинает падать, и к окраинам мы видим территории с блочной застройкой – максимум трехэтажные домики.
В Россию совершенно другая картина. Западные города имеют форму конуса. В России – форму воронки с относительно малоэтажным центром, так как у нас исторически центр городов был одно – двухэтажный. В советское время он вырос до пяти этажей и повыше.
Сегодня все массовое строительство – многоэтажное. Средняя этажность Рязанской области – 19 этажей, в Москве - 21 этаж, в Санкт-Петербурге – 19. То есть все города, особенно по окраинам, превращаются в отвратительные поля многоэтажек, которые я всей душой ненавижу.
У человека (застройщика) есть поле. Он берет какой-нибудь типовой проект, и штампует домики, ровно столько, сколько можно. Иногда мне кажется, что они отдают эту задачу компьютеру, чтобы компьютер выжал максимальное количество квадратных метров на заданном участке с соблюдением действующих норм.
Это очень грустно. Потому что это не то, что наши города заслужили. Так никто не делает, разве что за исключением ряда азиатских стран. Не делают неспроста, потому что опыт других стран показывает - подобные районы практически везде рано или поздно превращаются в гетто. Хотя многоэтажки и микрорайонная застройка – не наше изобретение.
Подобная застройка за рубежом активно велась после войны, когда был дефицит жилья. Многоэтажная застройка появилась в Англии, Франции, Германии, США. Только у нас эта история затянулась надолго и не собирается останавливаться. В Европе был конкурентный рынок недвижимости, и многоэтажная история быстро свернулась, потому что подобные районы стали быстро превращаться в гетто. Люди по разным причинам не хотели там жить, уезжали. Территория приходила в упадок, росла преступность. В итоге районы начали сносить.
В России продолжают утверждать, что мы не можем строить ничего другого: «… Потому что в России так много людей, так мало земли, и если мы видим какое-то картофельное поле, то кроме как 20-этажными домами, застроить его вообще никак нельзя….».
Здесь есть несколько проблем, почему так происходит. У этого градостроительного преступления есть три участника (фигуранта). Начнем с самого маленького – застройщика. Я стараюсь никогда не говорить: бизнес, а именно застройщик. Потому что с точки зрения бизнеса человек делает ровно то, что ему позволяют делать. Поэтому второй фигурант преступления – государство, которое регулирует законодательные нормы: что можно сделать, а что нельзя. Государство – один из ключевых участников преступления. Третий участник – потребитель. То есть плохо образованный потребитель, который совершенно не понимает, что он покупает.
Потребитель недвижимости в России – загадка. Человек вроде бы делает самую главную покупку в своей жизни, и готов покупать воздух, обещания. При этом человек отель в Турцию для отпуска выбирает более внимательно и тщательно, чем квартиру. Таким образом, когда речь идет о покупке недвижимости, люди готовы покупать вообще все что угодно. Не задумываясь ни о ликвидности своего актива, ни о том, что ему предлагают.
Хотя строить можно любое жилье, и при одинаковой плотности заселения формировать застройку разных типов: многоэтажка, блокируемая застройка или кварталы, которые сейчас делают в Европе. Во всех трех случаях здесь будет жить одинаковое количество человек. У нас идут по самому простому пути - лепят многоэтажки. Потому что нет конкуренции, привередливого потребителя, плюс различные законодательные ограничения, которые мешают делать что-то нормальное.
Вернемся к тому, как люди хотят жить. Люди понимают, что с многоэтажками что-то не так. И большинство отвечает, что хотели бы жить в отдельном доме коттеджного типа. Только 20% очень странных для меня людей желают жить в многоэтажном «бетонном мешке». Я не знаю, почему. Мне кажется, они просто из вредности решили испортить статистику.
Казалось бы, с желаниями все очевидно. Но если мы зададим другой вопрос: «а где будет находиться ваш дом», то все будет гораздо интереснее. Потому человек ответит: в центре города. Все хотят либо в центре города, либо в одном из районов города.
Здесь начинается проблема. Почему человек хочет жить в центре города или как можно ближе к нему? Потому что в центре горда сконцентрировано большое количество сервисов: выбор кафе, ресторанов, досуга, музеев, театров, кино, большое количество рабочих мест. За это мы любим центр города. И когда мы путешествуем, то ходим по центру города. Мало кто, ездит по окраинам и спальным районам, кроме меня. Что там делать? Там нечего делать, не интересно, скучно.
Но если селить людей в своих домах в центре города, то центр города начнет терять свою ценность, превращаясь в спальный район. Если таким образом в центре Москвы поселить 5000 человек, мы получим частный сектор – гигантское пустое пятно.
Если мы возвращаемся к так называемой русской (американской) мечте, к этим прекрасным домиками, в которых все хотят жить, то рано или поздно это желание приведет к той самой американской субурбии, бесконечным полям, поделённым на одинаковые участочки и застроенные примерно одинаковыми домиками. Если почитать американскую прессу относительно субурбии, то можно увидеть – они столкнулись примерно с теми же проблемами, с которыми мы столкнулись с нашими многоэтажками.
Иными словами, мы обсуждаем: как плохо наше массовое жилое строительство, как ужасны эти многоэтажки, что с ними делать, как их сносить, и что строит дальше, а они обсуждают: как ужасна субурбия и все проблемы, которые вызваны ею, что тоже нужно что-то менять. Получается две крайности, у которых есть свои проблемы.
Кстати, субурбия довольно интересно начиналась. После войны американский президент сказал, что люди, которые живут в субурбии, не станут коммунистами. Это казалось здравой идеей – наличие у всех частной собственности. Всё очень быстро вылилось в лоббирование частных корпораций при строительстве дорог, продаже домиков, выдаче кредитов. Вся индустрия отлично на субурбии заработала, и процесс до сих пор очень сложно остановить.
Сегодня, когда американцы начали подсчитывать экономические потери субурбии, то увидели, что в крупных американских агломерациях теряются сотни миллиардов долларов каждый год из-за различных проблем.
В чем минус субурбии, а по сути – американской мечты? Что с этим дальше делать?
Первая очевидная проблема – зависимость от автомобиля, и не одного. Желательно, чтобы автомобиль был у всех членов семьи, потому что ваш друг будет жить в 10 километрах от вас, ближайший магазин находиться в 15 километрах, школа, работа - все будет находиться на значительном расстоянии, до которого нужно обязательно ехать. Когда-то это казалось вполне очевидным и никого не смущало.
Сегодня автомобили никто не любит. И все города пытаются с ними бороться. Потому что автомобили – это враги городов. Все стремятся как-то ограничить автомобилизацию, вводят различные меры. Стало понятно, что автомобиль рано или поздно просто убивает вокруг все живое. Автомобильная инфраструктура очень токсична.
Вторая проблема, которая вызвана повальной автомобилизацией – проблема со здоровьем и ожирением. Люди в субурбии ведут менее подвижный образ жизни, им просто некуда ходить. Вся жизнь привязана к машине. Люди, живущие в городе, наоборот, больше ходят и более подвижны.
Дальше начинается проблема большого количества дорог. Казалось бы, а что такого? Много дорог, много машин. Но на примере Лос-Анджелес можно увидеть – как замечательные 12-13 полосные магистрали стоят в пробках. Люди просто тратят очень много времени в пробках. А пробки, это огромный вред для экономики. Если посчитать, сколько люди тратят времени на то, чтобы куда-то добраться, примерно оценим час времени этих людей, то увидим огромные цифры. Кроме того, пробки и автомобили – это проблемы с экологией.
Строительство и содержание дорог – супердорогое удовольствие, и люди не готовы платить за эти дороги. Даже если мы себе представим, что Россия пойдет по пути русско-американской мечты, то непонятно - кто будет обеспечивать это супер дорожное строительство.
Четвертая проблема, и самая основная – ограниченное количество развлечений и услуг. Просто из-за низкой плотности населения. У жизни за городом нет выбора: кафе, ресторанов, школ, детских садов, развлечений. То есть обязательно нужно куда-то ехать, потому что в загородном поселке никогда не будет набора сервисов и услуг, которые есть в городе.
Я живу в центре Москвы и на моей улице есть пять кофеен. Еще есть пять кофеен на соседней улице, три кофейни через улицу и в принципе я, как любитель кофе, могу каждый день пить кофе в новой кофейне и получать от этого удовольствие.
Вокруг меня десятки ресторанов, две потрясающие библиотеки. У меня, когда потребовалось решить – в какую школу пойдет моя дочка, в обозримом радиусе оказалось 20 разных школ. Я окружен теми самыми сервисами, которые все любят. Любят те, кто хочет, чтобы их частный дом стоял в центре города. Но это пока не получается.
Последняя проблема субурбии – деградация общественного транспорта из-за нехватки людей, отсутствия большого пассажиропотока. Но зачем нужен общественный транспорт? Ведь есть же личная машина. Это вопрос справедливости города – машиной по разным причинам могут пользоваться не все люди: дети до 18 лет, пожилые люди, больные люди, люди без достаточных средств.
Люди, которых мы исключаем из счастливого общества владельцев автомобилей, теряют право на полноценную жизнь, что не очень гуманно. А у нас общество гуманное, и мы считаем, что люди, вне зависимости от своего социального положения, возраста должны иметь доступ ко всем благам цивилизации: вести достойную жизнь, учиться, развиваться, отдыхать. Это не работает в системах, где нет общественного транспорта.
Люди, которые живут в пригороде, пользуются благами города. Из-за того, что они не могут получить необходимые сервисы и услуги у себя, они вынуждены приезжать в город, тем самым нагружают городскую инфраструктуру транспортную, и требуют, чтобы город им делал стоянку, дороги. В нашей стране это пока не ярко выражено, но если мы берем США, где с точки зрения налогов все очень сильно разбито, они не платят за это налоги. Проще говоря, люди платят налоги в своём округе, а все сервисы получают в другом. Местные жители этому не очень рады, они на это не подписывались.
Что происходит с подобной застройкой сегодня? Пример, один из пригородов Окленда в Новой Зеландии, которая развивалась в русле американской концепции. Сейчас в стране созданы проекты по перестройке пригородов.
Образец – типичный пригород Окленда: холмы, красивые деревья, домики 1-2 этажа – типичная субурбия. Что власти делают? Выкупают у людей эти дома – новозеландскую мечту прошлого, которая сегодня уже не работает. То есть новозеландцы хотят другого качества жизни, других сервисов. И они продают свои дома, на месте которых начинается уплотнительная застройка домами в 2-3 этажа с квартирами. Застройщики пытаются уплотнить людей для того, чтобы как-то нивелировать проблемы сугурбии. Район начинает оживать.
Если мы сейчас будем строить так называемые ИЖС или четырёхэтажные дома, и думать, что все будет хорошо. Не будет. Потому что этот район также плох, как если бы здесь построили многоэтажки или наоборот – частный сектор. Хорошим район делает не столько формат застройки, сколько набор сервисов. Потому что в данном случае совершенно все-равно, какая этажность.
Сейчас все говорят об устойчивом развитии в градостроительстве. Хотя все сформулировали еще в 80-е года прошлого века, у нас почему-то только сегодня начали про это говорить. В России вообще есть мода – каждый год у чиновников появляется какая-то новая тема. В позапрошлом году все бегали вокруг блокчейна. Прошлый год был годом смарт-сити. Никто не успел понять, что такое смарт-сити, и сегодня все говорят про устойчивое развитие.
Когда мы говорим про то, каким должен быть нормальный город и его районы, и если мы действительно говорим про устойчивое развитие, то должны соблюдать некие принципы.
Первое – сохранение окружающей среды. Вопрос экологии, влияния города на окружающую среду волнует всех. Поэтому районы должны строиться в максимальной гармонии с окружающей средой, бережным отношением к ресурсам и высокой степенью энергоэффективности.
Второе – смешение функций и смешение населения. То, что делает город и район живыми. Нельзя, чтобы был город исключительно для стариков или для молодежи. Нельзя, чтобы был чисто жилой район, так называемый спальный район – это худшее, что может случиться с районом. Город должен быть смешанным, и иметь смешанную застройку.
Наравне с жильем в районе обязательно должен быть бизнес и развлечения. То есть каждый район необходимо рассматривать как маленький город, в котором есть весь необходимый набор сервисов, и нет поводов уезжать без особой надобности.
Третье – человеческий масштаб. С точки зрения европейской урбанистики речь идет о пяти этажах. Потому что считается, что из окна мы должны увидеть и четко различить кошку. У этого принципа есть глубокие исторические корни – первобытный человек забирался на высокую пальму, но должен был видеть и знать – кто под пальму подходит, видеть потенциальную опасность или дичь.
В СССР допустили 8 этажей, потому что важнее увидеть участкового, а не кошку. А участкового видно и с 8 этажа. Поэтому в новой российской урбанистике считается, что 8 этажей вполне человеческий масштаб.
Следующий важный момент – это транспорт. Нормальный город и район – это территория, где житель может отказаться от автомобиля, имея в пешей доступности все необходимые сервисы.
Если посмотреть на новые районы Европы и Америки, то можно увидеть насколько они удобны, там не возникает мысли взять машину.
И, естественно, хороший общественный транспорт. Потому что города должны быть справедливыми и безопасными. Вне зависимости от достатка, возраста, состояния здоровья люди должны комфортно перемещаться по городу.
Подводя итог, какой же должна быть современная массовая жилая застройка, предлагаю познакомиться с Олимпийским парком в Лондоне – на мой взгляд, один из самых удачных примеров жилых районов. Хороший пример, как относительно недалеко от центра Лондона на большой территории практически с нуля можно создать очень комфортный, правильный район, где есть жилье совершенно разных типов. Там есть несколько многоэтажек. В этом нет ничего страшного. Там есть офисные здания, много развлечений, остались спортивные объекты. Также есть плотная застройка из таунхаусов. Это смешанная застройка, разные типы жилья и разные функции.
В районе живут люди разного уровня достатка, потому что здесь есть и социальное жилье, и дорогие квартиры, и очень дорогие квартиры. Именно это делает район комфортным, безопасным, и демонстрирует устойчивое развитие, о котором сегодня все говорят, и к которому нужно стремиться.
Надеюсь, никого не расстроил относительно будущего одноэтажной России. Если кто-то уже присмотрел себе домик, то есть возможность подумать - насколько комфортно в нём будет жить.
Комментарии (0)