«Но знала Мэри Энн всегда – кто где, кто с кем и кто куда». Оксфорд. Часть 2

Автор: Михаил Сорочкин

Великобритания, 12-22 июня 2015

Оксфорд во многом обычный европейский город, с той разницей, что сотни и тысячи молодых людей в строгих черных с белым форменных костюмах и гвоздикой разных цветов в петлице в зависимости от колледжа спешат в эти дни конца июня на экзамены. В разных местах города висят плакаты «Тихо, проходит экзамен». Очень живописных студентов с гвоздиками в петлицах снимать побоялся. Уж если некоторые дети природы считают, что фото забирает душу, то знания – точно. Или после успешной сдачи последнего в семестре экзамена друзья поливают окончившего тот или иной курс шампанским (настоящий брют, хоть не французский, конечно), посыпают и обрызгивают цветным кремом, забрасывают их конфетти и бумажными лентами. 

Блюстители порядка на узких улицах пытаются обеспечить возможность движения транспорта, покрикивают на них и вроде гоняют, но не всерьез и с явным одобрением. Это тоже с незапамятных веков традиция. И еще, при прогулках по территориям многочисленных колледжей (иногда бесплатных, иногда платных, не всегда доступных) понимаешь, что в городе нельзя бросить камень, чтобы он не попал в каменные стены, средневековую башню или на газон парка какого-нибудь колледжа. Это университетский город - с незапамятных времен и, будем полагать, во веки веков.

«Дышат деревья, их пышность нетленна, Колледжи грезят о Средних Веках».

Сегодня суббота и, несмотря на слабый дождь, улицы в центральной части Оксфорда заполнены туристами. Много приезжих из Китая и других азиатских стран, много молодежи группами, которую привозят сюда, чтобы обозначить цель. Среди молодых встретили по виду старших школьников, переговаривающихся по-русски. Говорят, в городе вообще много русскоязычных, больше из Восточной Европы только поляков. В супермаркетах, где представлены продукты из бывших стран содружества, из не входивших только польские продукты. Среди встреченных студентов и работающих достаточно много выходцев из Индии.

Машины здесь в значительной части небольшие. Чрезвычайно редко попадаются внедорожники. Довольно много французских машин – «Ситроэны», «Пежо», «Рено». И множество мини авто. В Оксфорде есть завод MINI по производству автомобилей, в значительной степени роботизированный, почти без рабочих, но с множеством инженеров и программистов. Завод, который когда-то создал Уильям Моррис, существует 100 лет, успешно модернизируется, много выпускает на экспорт, в том числе суперкомпактные авто премиум класса. Большая машина – неудобно, непрактично и дорого. И это всем понятно, хоть есть любители большой немецкой тройки и некоторых других марок. Так случилось, что на одной из экскурсий повидали неувядаемый «Астон Мартин», большинство моделей которого до сих пор ручной работы, но об этом чуть позже.

В городе, на одной из пешеходных улиц несколько раз видели бомжей. Это пожилые люди, которые сидя на земле или прогуливаясь, продают журналы. Это их заработок. Не знаю, как им живется по сравнению с нашими. Думаю, тоже не весело. Рядом с ними таблички с благодарностью за помощь. Дважды видели молодых людей, собирающих милостыню. На пешеходной встречаются музыканты и уличные акробаты. Прохожие слушают или смотрят, иногда аплодируют, бросают монетки.

Сегодняшнее воскресенье – сельский день. Он посвящен выходу в поля и к Темзе, которая протекает очень скромно через город и окрестности. Из места своего расположения в спокойном и достаточно фешенебельном, но не центральном районе на Бамбери роуд мы вместе с двумя нашими молодыми спутниками, не особенно торопясь, пешком за 40 примерно минут добрались до поля и земель, принадлежащих деревне Уолверкоут. И это настоящее поле, ровное и зеленое, насколько его охватывает глаз до кругового горизонта, на котором близкое, с проплывающими облаками небо опирается на земную твердь. И ты, привычный к соотношению своего роста с высотой городских строений, вдруг становишься маленьким и ощущаешь себя в сравнении с полевыми цветами, домашними животными и птицами, деревьями, деревенскими домиками и вросшим в землю и наклоненными к ней под разными углами могильными камнями старинных, ничем не огороженных кладбищ вблизи сельских церквей.

Твои соседи в этом ландшафте – небольшие коровьи стада и группы лошадей на выпасе, овцы, гуси и утки, белые лебеди, изредка попадающиеся и прячущиеся в траве фазанята, кролики, какие-то небольшие, незнакомые и пугливые и симпатично украшенные курочки, собаки, степенно прогуливающиеся с хозяевами или мчащиеся по полю, ошалев от свободы и простора. Белые и пегие с каким-то странным крапом лошади, привыкшие к людям, подкармливающим их хлебом и чипсами, осторожно трогают ладони теплыми губами или головами и собираются около тех, кому есть чем их угостить. Лебеди подплывают и вылезают на берег, чтобы полакомиться хлебом, который у зазевавшихся прямо с воды крадут вороны. Кругом тишина, прерываемая пеньем птиц и слышимым иногда струением ветра и слабым плеском речной воды, да детскими возгласами по временам. И воздух, какой же здесь воздух. И хотя цветущая еще сирень в этих краях не пахнет, многочисленные и в разнообразии посаженные то тут, то там цветы благоухают.

Довольно много людей разных возрастов, приехавших или пришедших подобно нам, чтобы насладиться летним Эдемом. Хватает велосипедистов, вездесущих джоггеров, тренирующихся на воде в разного рода лодках гребцов, наверно из студенческих команд, сопровождаемых тренерами с рупорами на небольших совсем катерках. Живности, особенно птиц, так много, что следы ее жизнедеятельности кое-где заставляют внимательно смотреть под ноги и иногда лавировать.

Мы заходим в небольшую сельскую церковь, где прихожане явно готовятся к празднику. Оказывается, они сегодня отмечают 65-летие местного священника, и очень приятная немолодая дама предлагает нам присоединиться к ним, чтобы выпить кофе или вина по случаю события. Довольно долго мы идем вдоль берега Темзы, которая здесь, в верховьях не широка, но вмещает небольшие катера и самоходные баржи с пассажирами и экзотично выглядящими шкиперами, проплывающими мимо нас. Другие, пришвартованные у берегов и обитаемые, выглядят как жилье на воде, отмеченное вазонами с цветами, антеннами и тлеющим в жаровнях огнем на берегу рядом. Это другое мироощущение и образ жизни, нежели в городе, другая архитектура и ландшафт. И другое течение времени.

Кстати, о ходе времени. В этих местах бывал преподававший в Крайст Черч Льюис Кэрролл. Нам показали старинный колодец, в который вслед за постоянно опаздывающим кроликом с карманными часами отправилась Алиса, приняв его за кроличью нору, с чего всё и началось. Показываю вам этот колодец в надежде, что мало кому он попался на глаза при путешествии в Британию. Поле в барашках – привет от Джеймса Хэрриота – певца сельской английской глубинки.

Обедаем мы в популярной в этих местах таверне, в которой, по-видимому, местные перемешаны с приехавшими в воскресенье горожанами и где множество детей самого разного возраста. Простенький указатель предлагает выбор: кому в церковь, кому в кабак. Ну, что ж, человек слаб, да и проголодались мы порядком. Все чисто и вкусно, хоть и небыстро благодаря наплыву посетителей. Мы сделали заказ, и через какое-то время врученный нам и наконец-то заверещавший датчик известил, что кушать подано и можно забирать заказанное. Обратная дорога занимает примерно столько же времени, как путь сюда, разве что приходим мы на этот раз уже другим путем практически в самый центр города. Все путешествие к истокам заняло около 6 часов, а по ощущениям чуть ли не вдвое дольше. Недаром я говорил, что время здесь течет совсем по-другому. И если вчера почти весь день дождило, то сегодня нам повезло с погодой, и было сухо и достаточно тепло, хоть по временам прохладно.

Всего в нашем путешествии мы побывали в 3 музеях и совсем ненадолго заглянули в четвертый. Третьим был Музей истории науки в Оксфорде. Да и где же еще ему быть, если 3 главных научных и образовательных центра со времен средневековой Европы располагались в Париже, Болонье и Оксфорде. Латынь была языком общения, и упомянутые центры обменивались студентами. Здесь представлены инструментальные средства, сопутствовавшие научным исследованиям и через них внедрявшиеся в повседневную жизнь. В том числе средства для отсчета времени, начиная с солнечных часов. Прелесть в том, что здесь представлены носимые и карманные индивидуальные солнечные часы. Наша провожатая по музею считает их прямыми предшественниками ай-фонов. Не знаю, может быть. И конечно часы механические – от башенных до карманных, настенных и консольных. Я попробую для FB сделать подборку фото «Время Британии», если получится. Здешние экспонаты найдут в ней достойное место. Приборы для навигации – астролябии и секстанты, измерители расстояний и углов, глобусы, макеты движения планет. Микроскопы – действующие и исторические из коллекции соответствующего королевского общества. Один из знакомых наших знакомых получил доступ к действующим старинным микроскопам и с их помощью изучил и описал, что могли когда-то видеть наши научные предтечи. Согласитесь, что микроскоп как машина времени – это круто.

Здешняя коллекция навигационных приборов, в которой много экспонатов, выполненных и украшенных исламскими мастерами, подтверждает, откуда в Европу пришли многие математические методы и инструментальные средства. Приборы наблюдения за небесными светилами, средства для уточнения элементов земной орбиты, навигационные приборы – значительная часть коллекции музея. Имена мастеров – прибористов были достаточно хорошо известны в научном мире, они пользовались популярностью и были в почете. Среди их заказчиков – университеты, известные ученые, королевские дворы и богатые люди. Всё медь, бронза, экзотическое дерево, лишь один микроскоп, предназначенный для короля, серебряный.

Представлена также химическая посуда, стекло и реторты, востребованные периодом развития науки от алхимии до собственно химии в более - менее современном представлении. В подвале с гордостью демонстрируются элементы оборудования, позволившего выделить пенициллин и организовать очистку. Это прославило имена Александра Флеминга – первооткрывателя пенициллина и Говарда Флори и Эрнста Бориса Чейна, разработавших методы его массового производства. Все трое в разное время имели отношение к Оксфорду, все трое – нобелиаты. Всего среди преподавателей и выпускников Оксфордского университета было более 40 нобелевских лауреатов.

Коллекция исторических фотокамер включает множество аппаратов, в числе которых клапкамера на распорках, фотокамера для палеонтологических исследований, принадлежавшая Лоуренсу Аравийскому, что-то из первых зеркалок. В экспозиции представлены несколько радио и телеграфных устройств, выпущенных фирмой «Маркони», вполне себе индустриального вида и без когереров, нуждавшихся в постукивании. Околомузейная жизнь предусматривает множество мероприятий, в том числе с участием детей. Хороший музей.

И что же, все 11 дней в университетской глуши? А как же Лондон, как он без нас, как мы без него? Решено, завтра едем в Лондон. Наверняка увидеть его целиком и в подробностях не удастся, но повидать его – вполне. Хоть не добраться нам наверняка до сокровищ Британского музея и не повидать мебель Михаэля Тонета в Музее Виктории и Альберта. Пусть это будет не музейная экскурсия.

Лондонские впечатления – отдельным, следующим постом, слишком много всего для прочтения или точнее просмотра.

Источник: http://www.tourblogger.ru/blog/%C2%ABno-znala-meri...