«Фасадный пасьянс». Поиски иной взаимосвязи между формой и содержанием

Ночной весенний ливень, с каким он шумом хлынул!
Как сладко в черном мраке его земля пила!
Зажгли мне восемь свечек, и я пасьянс раскинул,
И свечки длились блеском в зеркальности стола.
И.А.Бунин. Людмила

Архитектурная публицистика довольно часто привлекает не вполне профессиональные термины. К примеру, не так давно среди архитектурных толкований объявилось понятие рубашка. За данным определением в основном видится некий оформительский, фасадный приём, позволяющий приодеть стандартную, в том числе секционную жилую застройку.

Когда-то в классические времена за оформлением жилых фасадов можно было разглядеть уровень или класс жилья. Горизонтальные карнизы и пояски, вертикальные колонны и пилястры, высота этажа и размеры окон, наличие обрамлений, эркеров и балконов, другие элементы отделки говорили не только о внутреннем строении здания, но также о социальной структуре жильцов…

В середине прошлого века архитектурное сообщество признало потребительскую однородность человеческого общества (по крайней мере для обитателей стандартного жилья). Социальные группы, индивидуумы с из разнообразными предпочтениями скрылись за белыми рубашками новой архитектуры. Пластика фасадов лаконично вдохновлялась внутренней планировкой, проявляющейся в вертикалях лоджий, балконов, лестничного остекления, горизонталях технических этажей. Сборное домостроение и вовсе предложило сетку фасадных панелей, соответствующих комнате или квартире. (Хотя и здесь были модернистские попытки внесения декоративных – цветовых или пластических – элементов).

Сегодня среди нового бума массового домостроения, наряду с ретроспективным оформлением жилых фасадов, видны приметы новых подходов, приёмов. Что это – поиски иной, доселе невысказанной, взаимосвязи между «формой и содержанием» или диалектика непредсказуемости?

Похоже, что архитекторы используют в своём творчестве почти карточную игру, содержащую элемент случайности, неожиданности. Не зря термин рубашка относится и к названию закрытой стороны игральных карт (в отличие от открытого лица). Тем не менее, как и в любой игре, в таком проектировании должны быть свои правила.

В трёх предлагаемых жилых объектах архитектурной группы ДНК явно прочитывается та самая карточная игра фасадов. Остаётся познакомиться поближе с этим неоднозначным феноменом – живописным и мистически рациональным, как вся настоящая архитектура.

Отношение архитектора к фасаду как сменной одежде для здания во многом спровоцировано строительными технологиями – общеизвестными навесными, вентилируемыми оболочками. Именно они демонстрируют независимость наружного слоя от капитальной основы зданий. Конечно, использование эффекта карточной рубашки как некой виртуальной игры более востребовано на эскизной стадии, когда автор перебирает варианты внешнего оформления будущей постройки. При этом многим коллегам приходилось сталкиваться с фасадной реконструкцией старых зданий, и под внимательным взглядом окружения в реальном материале раскладывать творческий пасьянс.

Английский пасьянс на Красной Пресне

Недавно реконструированное здание «Рассвет LOFT*STUDIO» расположено в районе Красная Пресня, на территории бывшей «Фабрики мебели и бронзы товарищества Мюръ и Мерилизъ». Участок, примыкающий к Малой Грузинской улице, в XIX веке был выкуплен предприимчивыми шотландцами. Построенный здесь комплекс фабричных зданий со временем стал достопримечательностью района, а в советское время на территории фабрики обосновался машиностроительный завод «Рассвет».

В этом незаурядном окружении архитекторам предстояло реконструировать производственное здание позднесоветского периода и приспособить его к размещению комплекса апартаментов. Первое впечатление связывает обновлённый образ с подросшими английскими таун-хаусами.

Продолжая игру в таун-хаусы, палисадники объёмно и гостеприимно выдвигаются вперёд кирпичными парапетами. Виртуально здесь вполне могли бы поселиться и Эндрю Мюр, и Арчибальд Мерилиз, и третий совладелец их торгового дома англичанин Филлип Уолтер.

Внешне обновлённое до историчности здание действительно напоминает по-английски респектабельный архитектурный пасьянс. Это капитальный карточный домик: промышленный корпус советского периода остроумно обставлен старинными картами, сдвинутыми на разную высоту. Карточные рубашки, благодаря оконным проёмам, похожие и на перфокарты, на торцах здания рельефно прорисованы кирпичной кладкой.

Здесь за каждой рубашкой прячется блок-колода, из которых теперь составлен протяжённый дом. Торцевое тиснение кирпичных карт отличается особым изыском, и уже шахматным порядком.

Детальное преобразование заводского корпуса в смесь английского таун-хауса с советским домом-коммуной – действительно «ручная работа». Не просто «ловкость рук», но также «игра ума», результатом которой стал «неглупый дом» - умный не только с инженерной точки зрения, но как объект и продукт интеллектуального творчества.

Большая игра в «Северном» районе

Микрорайон «Северный» расположен справа от Дмитровского шоссе, в полутора километрах от МКАД. Административно микрорайон входит в состав столицы, хотя за Дмитровским шоссе и железной дорогой - уже пестреет подмосковный город Дологопрудный.

От Дмитровского шоссе объекты ДНК отгорожены рядами 3-этажных, вполне классических таун-хаусов. На юге, за бульваром Академика Ландау, располагается столь же невысокий посёлок традиционных коттеджей (чуть далее – 14-22-этажные, традиционно-типовые жилые кварталы). На севере и востоке просторно зеленеет Хлебниковский лесопарк.

В Северном районе архитекторы ДНК разработали 3 квартала или 4 дома для размещения жилья класса Комфорт. Сегодня два дома-квартала фактически построены, а два (образующие свой квартал) только начинают строиться.

Главная тема этой застройки – явный карточный выигрыш.

Отвечая окружающей застройке, архитекторы ДНК сымитировали её масштаб и переиграли проект на современный манер, живописно разложив свои карты-отображения на масштабных фасадах.

Получив в наследство генплан и объёмно-пространственные решения домов, они наполнили их современной структурой квартир, но затем обыграли и её, раскинув на фасадах самостоятельную, независимую партию.

Примечательно, что в процессе сотрудничества команде ДНК удалось привить новые правила заказчику, последовательно, настойчиво и убедительно (при поддержке Москомархитектуры) раскрывая свои карты и выкладывая козыри.

Между тем, архитектурный выигрыш разделили все, в том числе будущие обитатели домов, для которых качество среды оказалось сюрпризом, значительно превысив сделанную ставку.

«21» или Деревенские фокусы в Городе Май

Территория Города Май располагается в десяти километрах от МКАД, на юг от Москвы, между Каширским шоссе и посёлком городского типа Ленинские Горки. По сути, это пригород Видного. Здесь же, юго-восточнее новостройки – известный Музей-заповедник Горки Ленинские со смотровой площадкой. Если отсюда не видно город Видное, то Город Май с 21 зданием от ДНК предстаёт как на ладони. Участок примыкает к шоссе и имеет живописный рельеф, ниспадающий на 30 метров к лесной полосе с затаившимся ручьём (Музей-заповедник и видовая площадка – на горе, за этим лесом).

Архитекторы начали с разработки генплана – на природном «зелёном столе», дополненном ниспадающей скатертью природного рельефа. Желание заказчика – разместить четыре класса жилья в одном месте – приводит к одновременному сеансу разных архитектурных игр, и здесь не обойтись без фокусов.

В данном случае – это не только сочетание разных сегментов жилья, но одновременно – различная отделка фасадов – от городской до деревенской.

От городского к деревенскому меняется шаг внутренних стен и, соответственно – ритм окон. Тема оформления фасадов сочетает структурность и живописность.

Городскими рубашками застройка отгораживается от урбанизированного шоссе, а деревня прячет внутри кварталов древесную, лицевую сторону фасадных карт, размеры которых в данном случае уменьшаются до габаритов облицовочной доски (шириной около 40 см).

Укладка фиброцементной доски внахлёст – следование древней технологии деревянного домостроения - неожиданное ноу-хау «по старинке». Это ли не настоящий карточный фокус!

Столы зеленые раскрыты:
Зовут задорных игроков
Бостон и ломбер стариков,
И вист, доныне знаменитый…
А.С.Пушкин. Евгений Онегин

Тематические карты. Заключение

Как вы догадались, своеобразный пасьянс объектов группы ДНКиспользован в статье для их тематического объединения.

Между тем, употребление в познавательных целях тематических игральных карт (исторических, географических, этнографических) - довольно популярное явление. Почему бы не употребить старую игру в качестве методики архитектурного образования и проектирования?

Применительно к художественному конструированию, архитектурному дизайну, это игровое пристрастие уже охватывает сферу массового жилищного строительства. В подходах к проектированию рассмотренных объектов можно усмотреть черты не только пасьянса, но и других популярных игр – рассудительного бостона, непростого ломбера или старинного виста… и даже карточные фокусы, например, с перетасовкой этажей или отделками-имитациями.

Если же говорить о мотивации карточного проектирования, на наш взгляд это типичная игра «на творческий интерес» (в отличие от заказчика, в позиции которого чаще превалирует коммерческий азарт). Тем не менее, архитекторам ДНК удаётся обставить и этих азартных игроков.

Сегодняшнее чередование цветных фасадных карт не выявляет, а маскирует внутреннюю структуру, тектонику зданий. И не всегда пытается обозначить (или угадать) социальную структуру обитателей, хотя всё-таки стремится напомнить о её традиционной сложности.

Карточная комбинаторика фасадов может представлять не только исторические или модные сочетания цвета, материалов и текстур... Главное, что вариабельность карточной игры в проектах жилой застройки различного масштаба при самых экономичных решениях позволяет обеспечить вживление в контекст, архитектурную индивидуальность, особенность, привлекательность объекта, а в итоге – столь необходимую идентификацию места и самоидентификацию (в том числе, «городской» или «деревенский» образ жизни) его обитателей. Главное, чтобы карты находились в руках профессионалов.

Текст: Константин Савкин
Опубликовано в журнале Архитектурный вестник №2/2017, даётся в сокращении