Шесть соток без границ

– Если каждый человек на куске земли своей сделал бы все, что он может, как прекрасна была бы земля наша. (А.П. Чехов)

Масштабы дачного строительства, возникшего в послевоенное время, во много раз превышают масштабы строительства дворянских усадеб. Но и те, и другие способствовали окультуриванию почв и в целом превращению природы в культуру. Это огромный, недостаточно изученный опыт массового экологического движения создания на голом месте, на болотах и пустошах, на подзолистых и песчаных почвах садов и парков, дубовых, липовых и сосновых рощ, искусственных водоемов. На наших глазах, в противопоставлении жестокому и бесформенному пространству, зарождается, когда наугад, а когда с серьезными научными обоснованиями, новый мир и новая культура.

Для многих поколений российских горожан слова «дача» и «6 соток» сегодня звучат как слова – синонимы. Что такое «6 соток» - знают все, однако, наверное не все знают, что такое «дача» - слово, известное в России еще с петровских времен.

В словаре В.И. Даля слово дача родственно словам «выдача», «отдача», «раздача» и означает небольшую поземельную собственность, отдельную усадьбу вне города, как правило – дарованную.

Так было по Манифесту императора Петра III о «предоставлении вольности благородному дворянству», только усадьба эта была составной частью поместья, куда входили еще и деревни с крепостными крестьянами. Так было и в пореформенное время, когда дачи предоставлялись новой генерации государственных служащих – учителям, врачам, земским служащим и т.п., тоже по сути – за верную службу.

Этот «дачный этап» означал создание чисто рекреационных комплексов, «усадеб без имений», если можно так сказать. Дачная традиция оказалась настолько сильна, что перекочевала в советское время, в виде госдач для высшей партийной элиты и государственной номенклатуры, а также для отмеченных вниманием властей деятелей литературы и искусства.

К примеру – вдоль Казанской железной дороги в Малаховке, Красково, Удельной. Там дачи, построенные в период «Серебряного века» русской культуры (изящный деревянный модерн), чередовались с построенными в 30-ые годы ХХ века дачами, с высокими глухими заборами и огромными участками, с теннисными кортами, волейбольными площадками и даже стрелковыми тирами.

А вот дачи (они же шесть соток), возникшие в тяжелые послевоенные годы благодаря «Постановлению Совета Министров СССР от 24 февраля 1949г. « О коллективном и индивидуальном огородничестве и садоводстве рабочих и служащих», подписанному Сталиным, получили совсем иное назначение (российская традиция тут была соблюдена только в том, что все послабления и благодетельствования шли, как всегда, исключительно сверху).

Но обратимся к тексту «Постановления». Пункт 1: «Придавая большое значение развитию огородничества и садоводства среди рабочих и служащих, Совет Министров постановляет:

а) принять совместно с профсоюзными организациями необходимые меры по оказанию рабочим и служащим помощи в коллективном и индивидуальном огородничестве, обратив особое внимание на повышение урожайности овощных культур и картофеля.

б) выявить и отвести под огороды свободные земли городов, посёлков… в полосах отвода шоссейных и железных дорог и т.д.

Тут же возникают вопросы, особенно у молодых людей, которые про последствия войны 1941-го– 45-го года знают только понаслышке. Ну, например: почему «большое значение» – среди рабочих и служащих и почему надо «обратить их особое внимание на повышение урожайности»? И где вообще – «колхозное крестьянство»? А вот в этом все и дело. За торжественно-пафосной риторикой «постановления» – большая беда. Погибло во время войны в основном «колхозное крестьянство». Многие разоренные села остались вообще без мужиков. Да ещё засуха 1946г., карточная система, очереди за хлебом – это в городах, а на селе – просто голод.

Так что, «6 соток» это была тоже «дача» (в смысле – то что дают бесплатно), но не высшим сановникам для отдыха, а городскому люду для выживания: кормитесь, как можете сами.

Нет, конечно, какое-то содействие горожанам в новом для них занятии государством было обещано. Местные власти в республиках и областях страны обязаны были «…изготовить на предприятиях местной промышленности садовый инвентарь (лопаты, мотыги, грабли, садовые ножи и пилы, лейки и др.) в необходимом количестве и организовать продажу этого инвентаря», а ещё – организовать продажу сезонных билетов для проезда на свои огороды и дачи. А так – летний щитовой домик площадью никак не более 30 м², а остальное – чтобы грядки! И особое внимание – «на повышение урожайности», (если горожане в третьем - четвёртом поколении ещё имеют представление о том, как это делается).

Поэтому – какой там отдых, агротехнические навыки осваивались на слух, на всех дачных участках всегда кто-то торчал между грядок: сеял, пропалывал, поливал из лейки, обирал колорадских жуков с картофельной ботвы. При этом, в средствах массовой печати настойчиво утверждалось, что труд на свежем воздухе для бледнолицых горожан – это так полезно для здоровья, а ещё: «…предоставляет активное использование свободного времени, помогает бороться с праздностью и пьянством, укрепляет нравственное здоровье, способствует трудовому воспитанию детей» (этот перл – выдержка из «Краткого экономического словаря» тех времён).

Что и говорить, свежий воздух всем полезен для здоровья, но как быть с тем, что надо столько успеть за один выходной день. Полезнее всего для здоровья были бы короткие часы ничегонеделания после трудовой недели.

Подведём краткий итог этому историческому периоду метаморфоз в дачной жизни.

Вряд ли кто мог предположить, что даже довоенные дачи, сохранявшие ещё дореволюционный дух идиллических миров («тихое счастье с окнами в сад»), с сачками для ловли бабочек и ракетками для тенниса, с удочками и плесканием воды под веслами, что вся эта жизнь, смысл который философски формулировался в том, чтобы днём варить клубничное и вишнёвое варенье, а вечером пить с ним чай, сидя на веранде – вдруг все это преобразилось в поле битвы за урожай.

Сегодня можно уже подвести некоторые итоги такого массового освоения природного пространства страны, которое началось после Постановления 1949 г. В свое время строительство дворянских усадеб после 1785г. (когда Екатерина П своей «Жалованной грамоте» оформила юридическое закрепление за дворянским сословием земельной собственности) было охарактеризовано как строительный бум, охвативший примерно 100.000 дворянских семей.

В «строительном буме», охватившем всю страну с конца пятидесятых годов 20-го века, участвовали многие сотни тысяч горожан. Разница было в строго регламентированном размере участков и строений на них. Только в Московской области площадь садоводств (слово «огородничество» стало постепенно уходить на второй план) достигла нескольких сотен квадратных километров. И это обеспечило комплексную мелиорацию и окультуривание наименее ценных земель.

Ведь как было записано в Постановлении 49-го года: «отведение участков вдоль железных и шоссейных дорог». Мало того, что в Московской области почва и так - малопригодный подзол… А в итоге окультуривание почв было достигнуто практически без вложения государственных средств.

В 1949 – 1991 годы «организация полноценного отдыха трудящихся» была возведена в ранг государственной политики. Справедливости ради, к «6 соткам» надо добавить систему профсоюзных и ведомственных здравниц в виде санаториев и домов отдыха, пионерских лагерей.

При любых массовых акциях, свойственных нашему бывшему государству, все эти здравницы не могли быть одинаково образцовыми, были хорошие, были не очень. Однако с 1991г. началась деградация государственной системы рекреационных учреждений, до почти полного их исчезновения. Именно с этими разрушительными действиями связано появление новой волны коллективных садоводств.

От первоначальных «6 соток» сохраняется только размер. Возникшее в это время новое коллективное садоводство становится уникальным гибридом рекреации и сельского хозяйства. Назначение и жизнь шести соток начинает меняться: от функционального единственного средства прожить, прокормиться – в пространство для отдыха: мини-вселенную, утраченный рай.

Снята острота продовольственной проблемы, грядками и выращиванием сельскохозяйственных культур занимаются уже только энтузиасты или бывшие сельские жители, приученные к деревенскому труду. А их дети и внуки уже путаются в названиях сельскохозяйственных растений, и все их интересы никак не умещаются в пределах шести соток.

Всё начинает меняться настолько стремительно, что социологи не успевают с логическим осознанием происходящих событий. «Особенности российской жизни» на лоне природы уже никак не свяжешь с исчезающими деревнями. Они теперь проявляются в основном при движении вдоль автомобильных и железнодорожных трасс. Вот тут на душе тоска, когда видишь заваленные разнообразным мусором канавы и обочины вдоль дорог – это уже отходы жизнедеятельности членов дачных кооперативов.

Зато на участках, как правило, чистота и благолепие, преобладают уже не грядки, а ягодники и плодовые деревья. Довольно часто – цветы, причём иногда такие диковинные, что невольно замедляешь ход, проходя мимо (это замедление ритма движения не всегда приветствуется владельцами участков). Дачный посёлок как кооперативное целое, «товарищество», из реальности стал иллюзией, местом вынужденного общения индивидов.

Светлой памяти профессор МАрхИ Вячеслав Глазычев в своей великолепной книге «Глубинная Россия» огорчённо спрашивал: «…как найти молекулу совместного бытия» в пространстве, допустим, ста шестисоточных участков? По его мнению, это можно сделать «…не столько обычным образом – от целого к частному (путём создания единого для всех регламента – что можно, а чего нельзя), сколько путем восхождения к этому целому от мельчайших проявлений этого целого».

Пусть у каждого свое представление о том, как должен выглядеть идеальный мир на лоне природы в пределах своего забора. У одного – цветочный дизайн, у другого баня с бассейном и стоянка на два автомобиля. Но пусть за забор он выносит не мусор и прошлогоднюю листву, а только проблемы, которые он не может решить сам, без помощи соседей и без согласования с ними. Далее опять Глазычев: «Приходится изумляться тому, как в одном сознании умещается героика интенсивного труда и титанические усилия, на которые способен русский человек на собственном участке, с полным пренебрежением к последствиям собственной активности за забором, разделявшим соседей». А заборы вокруг дач увеличивают высоту и непроницаемость по мере нарушения цехового единства.

Довольно безмятежное, несмотря на все обычные заботы, течение жизни на 6 сотках сильно осложнилось начавшейся, как всегда неожиданно, бурной автомобилизацией, к которой наша страна с нашими дорогами не была готова. Все дачники – владельцы автотранспортных средств пережили состояние тихой паники. Одним пришлось срочно соображать, куда перенести грядки и цветники, которые начинались прямо от дачной калитки (единственного проема в заборе), для того, чтобы впустить на территорию нового жильца, который сразу затребовал минимум 10% общей площади. Другие оставляли автомобиль, под давлением женских обитателей дачи, (которых, сколько бы их не было – всегда большинство), за пределами ограды, на общей просеке. Но заботиться о нём не забывали и мыли по утрам из шланга, обводняя при этом грязной водой соседние участки.

Возникшая в начале ещё при планировке всего участка идея коллективной стоянки была с возмущением отвергнута как бредовая: это как же можно оставить любимое дитя без присмотра. А за стоянку с присмотром платить надо, а тут и так уже не счесть коллективных поборов. Ну и опять же – дороги… со всей определённостью можно только сказать, что региональными силами без вмешательства государства эту проблему не решить. В утешение остается вспомнить Пушкина, сказавшего поэтому поводу в «Евгении Онегине» (глава седьмая, строфа 33-я):

Когда благому просвещенью / Отдвинем более границ, Современем (по расчисленью / Философических таблиц, / Лет чрез пятьсот) дороги, верно, / У нас изменятся безмерно: / Шоссе Россию здесь и тут, / Соединив, пересекут. / Мосты чугунные чрез воды / Шагнут широкою дугой, / Раздвинем горы, под водой / Пророем дерзостные своды, / И заведет крещеный мир / На каждой станции трактир.

Так что не стоит расстраиваться. Прошло всего 200 лет. Тем более, что по мнению многочисленных исследователей творчества Пушкина, эта его строфа касалась не только дорог, но и всего прочего на Руси.

Что привнесли дачные кооперативы в привычный ландшафт центрально-европейской части России?

По мнению представителей биологической науки появились новые, нетипичные для земельных ландшафтов квадратные, прямоугольные, трапециевидные и серповидные (на террасах естественных амфитеатров) участки освоенной земли. По площади эти участки претендуют на звание небольших городов (если бы не уклад заведенной там жизни и отсутствие свойственной городам социальной инфраструктуры).

При этом «… там формируется особый культурный слой и специфические типы почв, отличные от зональных и городских… происходит коренное изменение зональных почв при замене их привозным грунтом, компостами, перегноем». (Н.О. Ковалёва и др. «Культурный слой усадеб – носитель информации о взаимодействии природы и общества», журнал «Природа и современность», №1 2013г. Москва).

Некоторые исследователи отмечают при этом далеко неоднозначный процесс перехода природного ландшафта в природно-антропогенные системы, для которых свойственно нарушение или утрата природной среды, что представляет экологическую опасность. Прежде всего – это русла рек, береговые поверхности крупных водоемов, крупных водохранилищ, озёр и прудов.

Современный строительный бум, связанный как с увеличением коллективных садоводств, так и с коттеджной застройкой, самым наглядным образом отражается на динамике сельских систем. Одни деревни исчезают, образуя целые расселенческие пустыни, другие превращаются в «поселки пенсионеров», третьи в «дачные деревни».

Положительным моментом можно считать то, что освоение вымирающих деревень дачниками-горожанами во многих случаях является единственным способом сохранить населённый пункт и благоприятный фон сельского расселения.

Приобретая или строя дом вдали от города, некоторые горожане становятся фермерами и оживляют жизнь в деревне. (Мокрушина Л.С. «Метаморфозы сельских исчезающих ландшафтов», «Ландшафт и этнос», Москва 1990 г.

Нарушают эту целом положительную картину «новые русские» – латифундисты, переводящие земли из сельскохозяйственных в рыночные. С отводом под частные владения сельскохозяйственных, рекреационных и охраняемых земель нарушаются не только экологические правила, но и законодательные акты.

Но продолжим разговор о шести сотках. Мы уже говорили о том, что первый тип шести соток советского периода в девяностых годах 20-го века уступил место «сельскохозяйственно-рекреационному гибриду» и стал по преимуществу садоводческим.

Этот этап эволюции «шести соток» характерен такими чертами как разнообразие внешнего облика, возрастание покрытий с древесной растительностью, укрупнение участков за счет скупки соседних.

Особая немаловажная тема, сопровождающая упомянутые выше изменения – это дачный забор, или, точнее – его метаморфозы. Прозрачный забор из сетки, когда все участки как близнецы были похожи друг на друга, становится анахронизмом. Уже есть примеры, когда уютные, пронизанные солнцем дачные просеки превратились в мрачные коридоры, по обеим сторонам которых – непроницаемые высоченные ограды. Их внешний вид и проемы в них в виде наглухо запертых ворот и дверей недвусмысленно предупреждают прохожих: «Не задерживайся, проходи мимо!»

Грустно, конечно, что эстетические качества оград русских дворянских усадеб с их милой торжественностью и гостеприимством («добро пожаловать!») уступили место грубой функции защиты от внешнего мира.

Но не стоит печалиться по этому поводу. Вспомним лучшее высказывание нашего выдающегося современника Александра Фёдоровича Квасова в его книге «Ландшафтная дендрология»: «Противопоставление замкнутого пространства бесконечному и бесформенному и есть акт зарождения культуры». Ну что делать, что внешние формы этого «противопоставления» сегодня превращаются в акт бескультурья. А может быть, за этим мрачным забором – такой ландшафтный дизайн, такой «зеленый кабинет» с беседкой для уединения и террасой для сборищ и торжеств, с фантастическими цветочными композициями и со старыми, бережно оберегаемыми деревьями, которые – сами себе памятники! Ведь сказано тем же Квасовым, что «любая регламентация (в данном случае – в виде глухого забора) – лучший стимул для творчества».

С созданием в настоящее время укрупненных участков с коттеджной застройкой возвращается в головы изобретательных и неравнодушных горожан мысль о создании внутри так и не ставшего «государством просвещенного благоденствия» («как мечталось императрице Екатерине II») окружающего мира - идеальных миров. И тогда вдруг оказывается, что шесть соток – не так уж мало. 

«Если каждый человек на куске земли своей сделал бы все, что он может, как прекрасна была бы земля наша» (А.П. Чехов).

Автор: И.Г. Орлова, доцент МАрхИ