В начале 2017 г. Минэкономразвития России представило на всеобщее обсуждение концепцию Стратегии пространственного развития России до 2030 г. Публикация проекта привлекла внимание общественности, поскольку стратегия должна оказать большое влияние на судьбы России.
Этой важнейшей для будущего страны теме был посвящен круглый стол, ставший одним из пунктов деловой программы выставки архитектуры и дизайна АРХ Москва, проходившей 16–20 мая 2018 г. в столичном ЦДХ. Вниманию читателей предлагаются наиболее интересные выдержки из выступлений участников обсуждения.
Юрий Виссарионов, ученый секретарь МААМ, главный архитектор ФГБУ «ЦНИИП Минстроя России»
– Некоторые коллеги ставят в основу стратегического планирования предпринимательскую деятельность. Но предприниматель не может заниматься стратегией развития страны, ему надо быстро и как можно дороже что-то продать.
Стратегическим планированием должно заниматься государство, потому, что оно заинтересовано, прежде всего, в сохранении федеральной целостности, а рынок попросту все продаст…
В ближайшее время государство будет оставаться одним из самых крупных заказчиков для архитекторов и градостроителей – в стратегических, не только текущих, «тактических» проектах. Следовательно, хотим мы или нет, но нам придется с ним сотрудничать на всех уровнях.
Известно, что 7 мая 2018 г. был издан указ Президента РФ №204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года». Этот документ направлен на улучшение демографической ситуации, избавление от бедности, совершенствование экономики. Помимо прочего, там есть раздел, связанный со строительством. Решение этих задач, так или иначе, касается нас, практиков.
Для успешного выполнения всех пунктов указа необходимо тесное, продуктивное сотрудничество профессионалов-практиков с представителями государственной власти.
От участия в недавнем заседании Думы осталось ощущение, что государственные люди не могут найти профессионалов, а архитекторы, в свою очередь, не имеют возможности установить деловые контакты с представителями власти. Лично мне задача видится в том, чтобы обеспечить взаимодействие хорошего специалиста со стратегическим заказчиком, каковым является государство.
Полагаю, было бы правильным создать институт комиссаров или уполномоченных, которые курировали целые районы и помогали архитекторам защищать свои проекты в соответствии со стратегическими целями России.
Сейчас процедура защиты выглядит крайне непривлекательно – она монетизирована, политизирована и бюрократизирована. А если бы у представителей власти был прямой выход на профессионалов высшего уровня, таких которые сейчас сидят в зале, то процесс согласования удалось бы сократить и упростить. И тогда бы в регионы пришли новые стратегические заказчики.
Я предложил президенту МААМ, Андрею Владимировичу Бокову, и нашел в его лице понимание, – создать научно-практический центр или союз, который будет действовать при академии и работать на Россию. Главная цель этой структуры – внедрение экспертов во все сферы архитектурно-строительной отрасли, которая нуждается в поддержке опытных профессионалов, а профессионалы нуждаются в работе. Профессионалам необходимо активизироваться под флагом МААМ, потому что Академия концентрирует все знания, а наш профессиональный долг – быть экспертами, с опорой на академический научный потенциал.
Андрей Боков, президент МААМ
– Мы обсуждаем проблемы, связанные с застройкой нашей провинции, малых и средних городов. Но работать в природной среде, в среде малого исторического города нужно очень умно, изящно и совершенно не так, как было до сих пор. Мы должны изменить всю психологию работы на этих территориях, оздоровить все, что происходит с пространством страны.
В России сегодня полная беда с территориальным планированием, с системой расселения. Нам долго объясняли, что всем надо переселяться в 15 больших городов. Но мы понимаем, что если этот процесс не остановить, то лет через 20 лет все россияне просто станут москвичами. А что будет царить на брошенных пространствах – одному Господу Богу известно…
Мы прекрасно понимаем, что от советского времени нам досталась экономика, устроенная по отраслевому признаку. Отраслевые комплексы у нас являются мощными, прекрасно организованными, замечательно оснащенными и вполне … закрытыми. А вот территориальные комплексы сегодня отвечают за все, и вся статистика у нас построена на принципе отчетности регионов. Но регионы чувствуют себя несколько ущемленными. У них нет тех прав, возможностей, рычагов – финансовых, административных и т.д., которые, были бы нужны.
Вообще, все мечты о возрождении России и все реальные шаги в этом направлении, были сделаны на рубеже XIX–XX вв. Это земельная, городская, земская реформы и т.д. Все это было направлено в основном на подъем, на активное использование земель. В результате российская земля заработала более эффективно. На этой почве начал произрастать малый бизнес, местная промышленность, малые города, начали возникать местные культурные сообщества, местная интеллигенция. Это та интеллигенция, которая подарила миру замечательных писателей, поэтов, художников.
Мы всегда себя сравниваем с Европой, но у нас мало общего с ней. В России есть некие ограниченные территории вокруг Москвы и Санкт-Петербурга, которые отчасти могут напоминать европейскую ткань расселения, где вся собственность собрана из агломераций. В Европе крупные города отстоят друг от друга на расстоянии около 200–300 км, максимум – 400 км. Вся эта ткань связана мощнейшей транспортной сеткой, заполнена людьми, жизнью. К нам все это имеет весьма малое отношение. Нам надо сравнивать себя с молодыми странами, такими как США, Канада, Австралия и т. д. У них совершенно по-другому организовано пространство, но оно устроено достаточно мудро и благополучно. У жителей этих стран нет никаких комплексов и желаний переселяться в 3 или 5 больших городов.
Задача архитектора в том, чтобы выстроить то, что называется видением. Географы, которые сейчас пишут документы о пространственном развитии – это люди, которые знают, что такое глобус, они его видят. Но они могут только сделать его чуть более гладким или что-то в этом роде. Но увидеть то, что мы должны строить и представить себе, как мы должны к этому двигаться, им достаточно трудно. Это задача архитекторов и строителей. Традиционная задача, с которой мы всегда справлялись. Я думаю, что если нас сейчас об этом и не просят, нам надо этим заняться самостоятельно.
Александр Кривов, научный руководитель ЦНИИП Минстроя
– Совершенно очевидно, что архитектура должна заниматься общей системой расселения, потому что в гуманистическом, гуманитарном, антропологическом смысле архитектор всегда дополняет географа.
Любая стратегия движется благодаря частным инициативам, оперативным и тактическим решениям. Очевидно, что стратегия армии, обладающей танками, будет отличаться от стратегии войск, оснащенных лошадьми. Деревянное домостроение – это наша лошадь, которая должна или может изменить саму картину градостроительства. Надо отказываться от того, что есть потому, что мы уже построили 3 млрд м2 железобетонных домов. От железобетона неизвестно, куда деваться – он же не утилизируется! Это новый материал, которому еще не исполнилось 100 лет. Никто никогда не сталкивался с железобетоном как с массовым явлением в строительстве. А свойства древесины хорошо всем известны, она доступна и быстро воспроизводима. Строить из древесины удобно и выгодно.
Елена Чугуевская, директор Департамента стратегического развития Министерства регионального развития РФ
– В 2014 г. в ФЗ №172 была обозначена стратегия пространственного развития. Возникла она как альтернатива тому, что произошло с территориальным планированием, которое во многом потеряло свою значимую роль, сформированную в советский период.
Почему возникла необходимость в альтернативе стратегии пространственного развития? Во-первых, стратегия пространственного развития задумывалась как интегратор отраслевых стратегий федерального уровня потому, что на этом уровне все схемы территориального планирования у нас отраслевые. Каждый развивает свою отрасль, но территория при этом не развивается. Поэтому появилась потребность в таком механизме, который бы показал, как происходит взаимодействие между территориальными и отраслевыми уровнями.
Во-вторых, мы перешли от периода Госплана к рыночной экономике, и поэтому на смену планированию должно прийти стратегическое планирование. Стоит задача: соотнести и провести анализ тех деформаций, которые возникли в системе расселения, и проанализировать негативные процессы, происходящие в системе размещения производительных сил.
Еще одна проблема, конкретно сформированная перед градостроительным цехом и в территориальном планировании: из наших документов ушли технико-экономических обоснования и технико-экономические показатели в генеральных планах.
К сожалению, сегодня возникают очень серьезные риски, связанные с потерей несформированного механизма стратегического пространственного планирования, который на самом деле должен был быть оформлен как средство цифрового моделирования развития территорий. Нет той технологии, которая была бы придумана цехом, обкатана, показана. И стратегия пространственного развития в той версии, в которой она сейчас готовится Министерством экономического развития, по сути дела, является стратегией регионального развития.
На самом деле это очень «тонкий лед». Региональная экономика во всем мире не доминирует над пространственной экономикой, а является ее частью. На сегодняшний день стратегия пространственного развития превращена в средство реализации региональной политики. И второе: она не формируется на основании аналитических комплексных, картографических и цифровых материалов, она создается на основе экономических расчетов по КВЭДу (классификатор видов экономической деятельности), статистических данных.
По сути дела, следует определить перечень объектов, тот самый инфраструктурный каркас, собрать который необходимо в соответствии с указом Президента РФ №204. В указе предписано: «Утвердить план модернизации и расширения магистральной инфраструктуры», что в том числе подразумевает «Развитие транспортных коридоров «Запад-Восток и «Север-Юг» для перевозки грузов». А вот каким способом должны формироваться эти коридоры, каковы приоритетные элементы на первой, второй, третьей очереди, как мы «прошьем» магистральной сетью урбанизированную часть системы расселения, сформируем территориальные системы всех уровней – этого в указе нет. Вот почему сегодня все эти вопросы находятся в дискуссионном поле.
Дмитрий Наринский, профессор МААМ, профессор Высшей школы урбанистики им. А.А. Высоковского, вице-президент САР
– Обсуждаемая Стратегия пространственного развития России – новая веха, это то, чего не было со времен СССР. Коллеги уже говорили о том, что сегодня мы имеем перекос в сторону однозначной экономики и потерю некоторых свойств пространства. То есть пространство, как раз, в стратегии не обозначено.
Совершенно нет ощущения, с чем страна имеет дело по своему периметру. Такое впечатление, что на дворе не 2018, а 1918 г. и мы полностью игнорируем все наше окружение. Я думаю, что даже в первом послереволюционном году было больше реакции на то, к чему страна примыкает, чем в нынешнем документе. Считаю, есть повод сосредоточиться на этом направлении.
Александр Владимирович Антонов, главный архитектор Центра пространственной информации ГУП МО «НИиПИ градостроительства», член правления НП «Объединение экспертно-стратегической целевой команды №5» по вопросам территориального планирования в составе Стратегии социально-экономического развития Ярославской области по территориальному планированию САР.
- Действующий Градостроительный кодекс был придуман в 2003–2004 гг. С тех пор в него было внесено около 300 изменений, а это уже повод для включения этого документа в Книгу рекордов Гиннесса… Существующий сегодня кодекс препятствует развитию страны, на его основании нельзя принимать решения по изменению территорий с какой-то стратегической целью. Кодекс бесполезно улучшать – он дошел до предела в своем редактировании. Но других инструментов территориального планирования, кроме генерального плана, озвученного в Градостроительном кодексе – у нас нет. То есть, нет территориального планирования. Самая главная задача на сегодняшний день, стоящая перед профессиональным сообществом, создание нового Градостроительного кодекса.
Robert Podjapolskis, Architect-Designer. THR Arquitectura. Barcelona.
– Развитие малых городов в Испании уже давно ведется. Считаю, что в России в этом смысле есть большой потенциал на многих уровнях. Один из уровней, представляющих безусловный интерес, – это выработка индивидуальной российской архитектуры. Если большой город способен «проглотить» какие-то безликие голландские или немецкие модели, то в малых городах это более критично.
Полагаю, что архитектура и градостроительство в малых городах должны привязываться к контекстам ландшафтному и иерархическому, социальному и историческому. Таким образом, можно выработать действительно интересную индивидуальную российскую архитектуру.
Сергей Непомнящий, руководитель архитектурной мастерской «СНиП», главный архитектор холдинга «Центр проектных работ»
– Все понимают, что города растут, и территорий для их роста не хватает. Но нехватка территории – не беда. Главное, чтобы было достаточно пространства. В городе, где очень мало территории, должно быть вдоволь городских пространств. Если городских пространств недостаточно, мы должны их создавать и это в нашей власти. Важно, чтобы эти городские пространства появлялись в нужной пропорции. Мы должны формировать городские пространства так, чтобы жилье, промышленный сектор или какие-то другие отдельные функции не подавляли бы все остальное. Пропорциональное соотношение между городскими пространствами должно быть таким, чтобы люди чувствовали себя свободно и совершенно комфортно.
Если город «размазан» по горизонтали, то самые разнообразные функции –жилье, работа, общение, природа, отдых – разнесены по разным территориям, между которыми, естественно, проходят магистрали. Но магистрали перегружены, поэтому они в большей степени разделяют город, нежели соединяют.
Альтернативная модель – трехмерный город, просторное поселение, которое не имеет территории, но обладает множеством пространств. Здесь есть зеленые зоны, спортивные площадки, транспорт, открытые и закрытые пространства. Это путь градостроительной сингулярности, где при отсутствии земли, при минимуме территории мы получаем максимум городских пространств.
Как это может выглядеть? Обратимся к китайскому опыту. Представим себе микрорайон, который стоит не на земле, а расположен над двумя уровнями проезда в паркинг. Если мы поднимаем дом над землей, то уже не нужно делить землю между жилой застройкой, пешеходами и транспортом. Каждому найдется свое место.
Как можно достичь такого эффекта в уже сложившейся застройке? Давайте вспомним, как в 1850 г. весь Чикаго был поднят на высоту около 4 футов. Это было связано с необходимостью решения проблемы канализирования города. Тогда поднимали дома вместе с людьми. А в Москве имеется опыт передвижения зданий по горизонтали…
Кирилл Архипов, профессор МАрхИ, руководитель архитектурной мастерской «Архимед»
– Немного о Звенигороде, к которому я очень неравнодушен. Звенигород –малый город, с населением около 20 тыс. человек. Это на порядок меньше, чем население городов-спутников Москвы, в каждом из которых проживает уже более 200 тыс. человек.
Печаль Звенигорода в том, что он застраивается крайне небрежно. Инвесторы, которые там строят, по большей части используют московские проекты и возводят дома в 17 и даже в 25 этажей. По этой причине малый исторический город, в котором есть известные всем Саввино-Сторожевский монастырь и Успенский собор на Городке, теряет визуальные связи, а с ними – свое лицо. Панорамы города уже имеют дополнения, вызывающие ассоциации с московскими районами Ясенево или Строгино. Есть совершенно ужасные примеры благоустройства.
Конечно, в городе сохранилась пониженная застройка, но она – известного качества. Есть частный сектор, через который нет пути к набережной Москвы-реки.
Два слова о нашем проекте, над которым мы работали три года назад, и победили в конкурсе на застройку Звенигорода, низких пойменных лугов, находящихся на левом берегу реки.
Заказчиком была поставлена задача, но не жесткая – получить максимум квадратных метров. Мы постарались не выходить за пределы 6–7 этажей. Эти дома мы расположили как можно дальше от набережной, чтобы вдоль реки все-таки сохранялся силуэт небольшого русского города с малоэтажной застройкой. Кроме того, мы разработали застройку по принципу слободы: несколько домов образуют периметр, а внутри – общее пространство, где можно гулять, собираться для встреч, посещать детские площадки.
В части благоустройства были сделаны следующие предложения. Мы прониклись прозой А.П. Чехова, который здесь бывал и работал в качестве земского врача. По этой причине было решено активно развивать вишневые сады. На набережной должны появиться дощатые дорожки, сквозь которые растет трава и деревянные спуски к реке, где можно сесть в лодку и порыбачить. В общем, мы сделали все для того, чтобы менее всего потревожить землю.
Александр Селеменёв, главный архитектор Хабаровского края, заместитель министра строительства Хабаровского края
- Первый вопрос: что такое Дальний Восток России? Это чуть больше 6 млн кв.км территории и 6 млн жителей. Следующий вопрос: какие крупные города мы имеем на Дальнем Востоке? Их все знают: Якутск, Хабаровск, Благовещенск, Комсомольск-на-Амуре, Владивосток, Петропавловск-Камчатский, Магадан, Биробиджан. В Хабаровске и Владивостоке проживает примерно по 600 тыс. человек. В остальных – по 200, 150, 100 тыс. человек и менее. В малых городах и поселках региона население вообще мизерное и скоро в них просто никого не останется.
Что следует сделать, чтобы люди оттуда не уезжали? Прежде всего, нужно обеспечить людей работой. Кроме того, необходима нормальная городская среда: достойное образование, хороший транспорт, эффективная медицина, организованный досуг. Другими словами, люди нуждаются в самом простейшем. Мы все говорим о качественном градостроительстве, высокой архитектуре, но людям нужно просто человеческое окружение…
Дальний Восток – самый удаленный от центра регион, но лучшие в мире самолеты, как ни странно, выпускают в Комсомольске-на-Амуре – это Хабаровский край. Кроме того, в городах Дальнего Востока сосредоточено множество судостроительных и судоремонтных заводов, выполняющих многочисленные заказы военно-морского и торгового флотов России.
Парадокс состоит в том, что эта технологически очень развитая территория не может обеспечить население работой. Сегодня мы обсуждаем стратегию расселения, а нужно скорее озадачиться стратегией противодействия отселению. Люди уезжают, потому что нет работы.
Сейчас всякий желающий может бесплатно получить на Дальнем Востоке один гектар земли. Этот гектар – «гири на ногах», чтобы привязать людей к земле, чтобы не уезжали. Но в нашем регионе 6 млн км2 земли на 6 млн человек. Может быть раздать каждому по 1 км2?
Илья Заливухин, архитектор, градостроитель, генеральный директор проектной компании «Яузапроект»
– Мне кажется, что в нашей стране все, что связано с градостроительством, происходит сверху. Но может быть будет лучше, если каждый город будет иметь свою стратегию развития? Тогда мы уйдем от моноцентрической схемы территориального устройства и станем жить в полицентрической стране. В этом случае утратит смысл вопрос: в каком городе лучше жить – в большом или малом?
Нужно, чтобы город относился к строительству, как заказчик. Но никто этим сегодня на местах не занимается – все сидят и ждут указаний и денег от Минстроя.
Далее – была поставлена задача: строить 120 млн м2 жилья в год, но не сказано где именно. Давайте мы построим меньше, но не в чистом поле, а в центре города, наведем там порядок. Мы получим не количество, а качество, которое начнет работать на экономику города, на оздоровление экологической и социальной ситуации.
Андрей Чельцов, архитектор, руководитель архитектурного бюро «А-Б Студия»
- Успешными становятся города, располагающие минимальными ресурсами. Город – самоорганизующийся организм и это одна из самых интересных новаторских идей человека. Но и город влияет на человека. Если город – «сухой», без эмпатии, этики, он и продуцирует холодное и аморальное сообщество. Локальные городские сообщества различны, и они должны создавать разнообразные городские ткани.
Андрей Боков, президент МААМ
– Базовой единицей, формирующей среду, является сообщество. Пока такая база не будет организована, пока единственным субъектом формирования среды будет государство, мы не получим качественного, адекватного, уникального окружения.
К сожалению, в течение последних 70 лет мы утратили культуру соседских отношений. Причина – коммунальный быт, необходимость жить в общих квартирах. Нам надо восстанавливать утраченное. После этого постепенно, поэтапно вернется культура землепользования, землевладения, ответственность по отношению к земле, которой человек владеет. И тогда будет формироваться ответственный гражданин, и город начнет расти снизу. А государство пусть сверху над этим процессом надзирает.
Юрий Виссарионов, ученый секретарь МААМ, главный архитектор ФГБУ «ЦНИИП Минстроя России»
– Подводя итоги нашей встречи, следует отметить, что мы затрагиваем различные основания стратегии пространственного развития России. Социально-культурные, юридические, экономические, производственные, природно-экологические… Архитектор-градостроитель в глобальном смысле остаётся демиургом, каковым европейцы считали его в прошлом столетии. Но, возвращаясь к России, можно сказать, что только опираясь на традиции народов нашей страны, можно говорить о поступательном формировании устойчивой архитектурно-градостроительной, пространственной многополярной структуры.
В этом смысле одной из наиболее ярких иллюстраций сложной архитектурно-ландшафтной инфраструктуры России является туризм – культурно-исторический, аграрно-экологический, спортивно-оздоровительный, учебно-познавательный… Основой же развития остаётся множество не только добывающих (как сейчас), но также перерабатывающих, наукоёмких – больших, средних, малых предприятий. Они должны обеспечивать не только достаток, но и квалифицированный труд в комфортной, достойной современного человека-созидателя архитектурно-ландшафтной среде - как на урбанизированном заводе-гиганте, так и в удалённом сельском хуторе. При этом разнообразие юридических форм взаимоотношения с землёй в разных регионах – вариант гибкого решения проблемы её освоения.
Отметим, что ограничение или регулирование роста агломераций в сочетании с совершенствованием связей городских и сельских территориальных общностей уже декларируется в документах перспективного развития Европейского континента. Не будем сбрасывать со счетов полицентричность европейской части России и агломерационную центричность азиатской. При разноуровневом балансе экономики - от «первобытнообщинного строя» на Севере России до «европейского капитализма» в Москве особый интерес представляет создание относительно самостоятельных частно-государственных партнерств (при совпадении интересов капитала и государства) в регионах и вырастает значение «государственно-общественных скреп» иного порядка.
Развитие коммуникационных каркасов – пассажирского, грузового, энергетического – наземного, водного, воздушного (во всём его фантастическом многообразии) – повод для совершенствования не только транспортных нитей, но также узлов - сопутствующих производственных и жилых образований. В нашей огромной стране это ещё один из важнейших стимулов строительства.
Помочь организовать, формализовать гармоничное, естественное, пропорциональное соотношение, сбалансированное взаимодействие этих многообразных составляющих жизненного процесса в мировом контексте, и есть архитектурная и градостроительная задача стратегии пространственного развития России. Смысл которого – всестороннее развитие человека, забота о средовой полноте человеческой жизни. И нам здесь есть чем заняться – это и есть наша теоретическая и практическая работа.
Комментарии (0)