Восемьдесят лет тому назад, Постановлением Государственного Комитета Обороны «О введении в Москве и прилегающих к городу районах осадного положения» № 813 от 19 октября 1941 года столица страны с 20 октября 1941 года стала монолитной боевой единицей – неприступной крепостью.
Председатель ГКО И.В. Сталин, подписавший настоящий документ, был и его автором. Как человек образованный, он обратился к общеизвестному труду Брокгауза и Эфрона, где дается обширное определение этого понятия:
«Осадное положение (Belagerungszustand, état de siège) – исключительное положение, в котором объявляется какая-либо местность в видах охранения общественного порядка. Оно заключается в том, что административная (отчасти и судебная) власть переходит к военному начальству, облеченному чрезвычайными полномочиями».
Осадное положение было введено в связи с приближением фронта к Москве и имело своей целью укрепить оборону столицы, тыл обороняющих Москву войск и пресечь подрывную деятельность диверсантов и агентуры неприятеля. Для охраны порядка отводились войска внутренней охраны НКВД, милиция и рабочие отряды.
Этому предшествовали несколько тревожных дней – 16, 17 и 18 октября, когда в Москве развернулись события, вошедшие в историю Великой Отечественной войны как «московская паника» и даже как «московский позор».
За весь период своего существования город и москвичи не пасовали ни перед каким врагом и ни переел какими напастями. Хотя, чего греха таить, не раз вынужденно отходили в окружающие дремучие леса, вслед за княжеским семейством и митрополитом. Даже «град стольный» супостатам сдавали. Но ведь не бежали «сломя голову», теряя подштанники куда глаза глядят, следуя примеру представителей «власть придержавших».
Лишь в октябре 1941 году, когда еще пресловутых немецких танков и видно не было, власть двумя «совершенно секретными» Постановлениями ГКО от 08.10.1941 года и 15.10.1941 года спровоцировала такую панику, нагнала столько страху, что из столицы сбежала значительная часть населения.
Греховную эту историю никто не скрывал, не скрывает и не собирается скрывать, ибо уж слишком уж много свидетелей ей было, но о ней априори не пишут в учебниках, не снимают кино, не создают выставок в музеях, да и вообще стараются не вспоминать.
Естественно, что и материалы о ней никто скрупулезно не собирал, не хранил фотографии и не записывал воспоминания современников.
Тем не менее, автор настоящей работы, по силе возможностей, попытался собрать все, что было известно о тех днях и заполнить еще одну ячейку в истории страшной войны. Надо сказать, что мне повезло – рядом со мной постоянно находился непосредственный участник этих трагических событий –мать, Ефимия Андреевна Сараева, – в те времена старшина роты Особой женской добровольческой стрелковой бригады (ОЖДСБ) НКВД.
Автор настоящей работы искренне полагает, что для истории, так и для человеческой памяти, важно помнить и победы, и поражения, и дни славы, и дни позора. Этому принципу я старался следовать по мере своих слабых сил. Заранее прошу извинения перед любознательным читателем и прошу 3-5 минут внимания.
Что такое психологическая война и массовая паника
Психологическая война (синоним психологические операции) в энциклопедическом понятие есть психологическое воздействие на войска (силы) противника и население с целью их деморализации и склонения к прекращению сопротивления. Психологическая война ведется перед началом боевых действий, в течение их и после окончания/, ибо она не подчиняется законам, приемам и традициям войны и не зависит от территории, хода боевых действий или состава воюющих армий. В СССР в том же значении использовался термин спецпропаганда.
Психологическая война не вписывается в обычные концепции войны. Конечной целью психологической войны является поворот массового сознания и массовых настроений от удовлетворенности и готовности поддерживать противника, к недовольству и деструктивным действиям в их отношении.
Победа или поражение в этой войне проявляется не только сейчас и немедленно сколько только через несколько месяцев или даже лет после проведения той или иной операции. Тем не менее успех, который нельзя выразить никакими количественными показателями, может привести к победе в войне, а провал, ничем внешне себя не проявивший, может породить сокрушительный разгром.
Деморализация – качество личности, имеющей склонность к упадку нравственности, дисциплины, духа; а также склонность к моральному разложению, развращённости и растлению.
Паника – это, прежде всего, особое психическое состояние человека, которое охватывает многих людей и поэтому рассматривается как массовидное явление психики.
Панике предшествует и ее сопровождает состояние страха, связанного с осознанием серьезной угрозы для жизни и благополучия людей, у такого состояния могут быть внешние и внутренние причины.
Массовая паника — это безотчетный страх, охватывающий толпу, когда логическое мышление, свойственное здравомыслящему человеку, подменяется чувством неуверенности и тревоги, переходящим в сильное возбуждение.
К психологическим чертам массовой паники относится неожиданность происшествия, когда в непривычной обстановке появляется сильный испуг.
В Москве воздушная тревога
Уинстону Черчиллю, политику въедливому и циничному, приписывают следующий афоризим: «Наилучшее средство деморализовать населения противника – непрерывные бомбежки его городов и населенных пунктов».
К лету 1941 года у гитлеровцев имелся огромный опыт по разжиганию паники в больших городах, во вражеских столицах. Немцы пытались сделать с Москвой то, что им удалось в Варшаве, Осло, Брюсселе, Роттердаме и Париже .
Стояла задача повторить психотриллер и вызвать в советской столице панику, сломить волю советского военно-политического руководства, принудить Москву капитулировать, как и другие западные столицы, либо сделать так, чтобы в советской верхушке произошёл раскол по вопросу продолжения войны.
Однако советское верховное руководство, изучив опыт стран Западной Европы, и зная, какую панику вызывают в крупных городах удары люфтваффе либо их угроза, позаботилось о защите столицы. Поэтому Сталин приказал в первый же месяц войны прикрыть Москву 30 авиационными полками и большим количеством средств ПВО.
Уже в июле 1941 года Московская зона ПВО под командованием Михаила Громадина включала в себя более 600 истребителей, более 1 300 зенитных орудий и пулеметов, 8 РЛС, более 600 зенитных прожекторов, более 100 аэростатов заграждения и т.д.
В районе Шаболовки установлен неказистый, но потрясающий по своему эмоциональному воздействию памятник «Жителям Москвы, погибшим от бомбежек».
В ночь на 22 июля 1941 года немецкие ВВС попытались устроить воздушный погром Москвы: на город устремились 220 бомбардировщика. Однако налёт был отбит, но не отменил все последующие.
В самые страшные дни октября-ноября 1941 года, когда гитлеровцы пошли на решительный штурм Москвы, немцы снова попытались сломить волю русских к сопротивлению. С 21 октября по 20 ноября 1941 года, в наиболее тяжелые для Москвы дни, на город было совершено 54 налёта. Немцы сбросили сотни фугасных и 1 900 зажигательных бомб. С середины октября фашисты совершали воздушные атаки не только ночью, но и днем – по 4–5 налётов в сутки.
Гитлеровские пилоты пытались разбомбить Кремль, Генеральный штаб и электростанции. Две 100-килограммовые бомбы упали у штаба Московского военного округа на улице Осипенко. Затем штаб всё же зацепило, несколько офицеров было контужено взрывной волной, порезаны осколками стекла.
В конце октября командующий войсками Московского военного округа и Московской зоны ПВО докладывал в здании ЦК партии А. Щербакову. Во время доклада немцы атаковали здание, начался сильный пожар. Щербаков был контужен.
Таким образом немцы пытались нанести точечные удары по главным центрам столицы, по возможности, обезглавить страну. Также гитлеровцы били по центрам и памятникам культуры и искусства, историческим символам русского народа. Они пытались сломить сознание и волю нашего населения.
Также к очагам поражения относились заводы «Динамо», «Серп и Молот», фабрика «Парижская коммуна», Всесоюзная строительная выставка, издательства газет «Правда», «Известия», Большой театр, МГУ и пр. Бомбы падали и на Кремль, погибло около 100 бойцов кремлевского гарнизона.
Советская печать сообщать об этом не спешила или извещала скупо. В условиях большой войны это было разумно. Ведь фото жертв и разрушений, интервью с обезумевшими от горя людьми, известия о «парашютистах и шпионах» и подобном – всё это вызывало мощные волны паники и ужаса в Голландии, Бельгии и Франции.
Жертвы Гитлера теряли волю к сопротивлению, обезумевшие толпы вели к деморализации армии. Руководство стран-жертв агрессии бежало или капитулировало.
Поэтому советские СМИ жестко контролировались, сообщения были краткими, сухими, пресса сохраняла спокойствие в самые страшные моменты войны.
Радиоприёмники были изъяты, что сделало страну неуязвимой для вражеской пропаганды
Вид разрушенного здания театра имени Вахтангова после налета немецких самолетов в ночь с 23 на 24 июля 1941 года. Во время налета погибли несколько сотрудников администрации театра, пожарный и два артиста, дежуривших на крыше.
Это позволило избежать масштабной паники и осенью 1941 года. Гитлеровцы не смогли повторить психотриллер, создать волну страха и паники, как на Западе.
Сталинское правительство отметило важную особенность психологической войны: нарушение обычного порядка вещей. Больше всего людей деморализует ломка привычного образа жизни (современный пример: 2020–2021 год – операция «пандемия»). Парализованный уличный транспорт, закрытые булочные, столовые, магазины, больницы и т.д. Поэтому власти старались после бомбардировок максимально быстро всё восстанавливать.
«Москву минируют. Как факт – сдадут немцу!»
К середине октября 1941 года в столице возникла угроза масштабной паники.
На подступах к городу шли упорные бои. Фашисты рвались вперёд, захватили Тверь-Калинин, Можайск и Малоярославец. Начались эвакуационные мероприятия: заводы и оборудование вывозили дальше на восток, важные объекты готовили к уничтожению.
Куйбышев (Самара) стал запасной столицей, туда эвакуировали часть правительства, аппарата управления, иностранных дипломатов, видных деятелей искусства. Туда же эвакуировали также и десятки оборонных заводов, этот город стал одним из крупнейших промышленных центров страны.
Чекисты и разведчики готовили в столице на случай оккупации города подпольную сеть, диверсантов, схроны с оружием, взрывчаткой и боеприпасами. Под важнейшими зданиями закладывались специальные заряды на основании, приведенных ниже документов ГКО.
Постановление ГКО о проведении специальных мероприятий по предприятиям Москвы и Московской области:
8 октября 1941 г. Сов. секретно.
В связи с создавшейся военной обстановкой Государственный Комитет Обороны постановляет:
1. Для проведения специальных мероприятий по предприятиям города Москвы и Московской области организовать пятерку в составе……….
2. Создать в районах г. Москвы и Московской области тройки в составе:
Первого секретаря райкома ВКП(б), начальника РО НКВД и представителей инженерных частей Красной Армии.
3. Обязать Комиссию в однодневный срок определить и представить Государственному Комитету Обороны список предприятий, на которых должны быть проведены специальные мероприятия.
Разработать порядок, обеспечивающий выполнение этих мероприятий, выделить исполнителей и обеспечить предприятия необходимыми материалами.
Председатель Государственного Комитета Обороны И. СТАЛИН
Необходимые материалы — это, в основном, просто взрывчатка, называемая далее ВВ (взрывчатые вещества). Заключение комиссии было готово уже через день.
Записка комиссии по поведению специальных мероприятий И.В. Сталину о подготовке предприятий Москвы и Московской области к уничтожению.
Сов. секретно. Государственный Комитет Обороны. 9 октября 1941 г.
Товарищу СТАЛИНУ И.В.
Направляем при этом список предприятий гор. Москвы и Московской области, в отношении которых намечено проведение специальных мероприятий.
В списке перечислено 1119 предприятий, которые разбиты на две категории:
а) 412 предприятий, имеющих оборонное значение или частично работающих на оборону. Ликвидация этих предприятий предполагается путем взрыва;
б) 707 предприятий необоронных наркоматов, ликвидация которых намечена путем механической порчи и поджога.
Для осуществления намеченных решением ГКО специальных мероприятий нами назначены и приступили к работе районные тройки и руководящие группы на предприятиях.
В течение 10 октября с.г. «ВВ» будут подвезены на предприятия и приняты под охрану.
Просим утвердить перечень объектов, в отношении которых намечено проведение специальных мероприятий.
Зам. наркома внутренних дел Союза ССР СЕРОВ.
Кроме промышленных предприятий оборонного значения, в этот список входили предприятия пищевой промышленности (хлебозаводы, холодильники, мясокомбинаты и др.), вокзалы и прочие железнодорожные сооружения, трамвайные и троллейбусные парки, автобазы, городские и подмосковные электростанции и ряд других объектов городского хозяйства, а также здания ТАСС, Центрального телеграфа и телефонные станции.
Нет ни одного упоминания о том, как же будет решаться вопрос с населением города Москвы, если начнется массовое уничтожение предприятий.
Все совершенно секретные постановления, рано или становятся общеизвестными
15 октября ГКО принял известное Постановление №801сс об эвакуации правительства, аппарата ЦК, Генштаба и других структур. Постановление было совершенно секретным, но, разумеется, слухи о нем широко распространились.
Из Москвы должен был выехать дипкорпус со всей документацией, членам Политбюро предписывалось перебираться в Куйбышев, где было запланировано организовать работу правительства на случай, если Москву все же придется оставить врагу.
В город на Волге уже выехали Молотов, Ворошилов, Калинин и другие. В Москве остались Сталин, Берия, Микоян и Косыгин.
Кроме того, 16 октября москвичи обнаружили, что не работает метро – это был единственный случай за всю историю столичной подземки. Не работал и другой транспорт, большинство организаций и предприятий не открылись. Причиной этого было минирование стратегически важных объектов, в том числе, метро, различных предприятий, а также гостиниц, красивых особняков и даже лож Большого театра.
Все вместе – известия с фронта, слухи о бегстве из Москвы правительства и коллапс городской инфраструктуры – и породило панические настроения в городе. Люди почувствовали себя брошенными на произвол судьбы.
В эти несколько дней Москва пережила немало событий, за которые их непосредственным участникам впоследствии было очень стыдно.
Вот некоторые из воспоминаний очевидцев.
Инженер И. Харкевич: «По московскому шоссе в четыре ряда идут автомашины с наркомами и всяким начальством. Везут барахло, собачек. Вереницей идут пешеходы с рюкзаками за плечами. Шофер … рассказывал, что в Москве хаос, громят мясокомбинат и магазины… На пристани что-то ужасное. Народа тьма, у касс идет рукопашная. Крики, брань, истерические вопли…».
Журналист, писатель А. Первенцев: «16 октября брошенный город грабился. Я видел, как грабили фабрику «Большевик» и дорога была усеяна печеньем. Я слышал, как грабили мясокомбинат имени Микояна».
Из описи осмотра задания ЦК ВКПБ на Старой площади: «Ни одного работника ЦК ВКП(б), который мог бы привести все помещение в порядок и сжечь имеющуюся секретную переписку, оставлено не было. В кабинетах аппарата ЦК царил полный хаос. Многие замки столов и сами столы взломаны, разбросаны бланки и всевозможная переписка, в том числе и секретная, директивы ЦК ВКП(б) и другие документы…».
Историк литературы Э. Герштейн: «Кругом летали, разносимые ветром, клочья рваных документов и марксистских политических брошюр. В женских парикмахерских не хватало места для клиенток, «дамы» выстраивали очередь на тротуарах. Немцы идут — надо прически делать».
Актриса Е. Кузьмина: «Я встретила полотера ... Он спешил со всей своей полотерной снастью, когда мы столкнулись с ним нос к носу. Я спросила его, уж не натирать ли полы он спешит? — А как же… Сейчас самые заработки. Немцев ждут. Готовятся».
Такого рода свидетельств сохранилось очень много.
Я остаюсь. Москву не сдавать – город будет сражаться
Паника длилась всего несколько дней и была прекращена волевым решением Сталина, который решил остаться в Москве и ни в коем случае не сдавать столицу.
По свидетельству сотрудника охраны вождя Алексея Рыбина, к этому решению Сталина подтолкнули мародёры, которые тащили по улице мешки с мукой и ящики с макаронами и окороками.
Увидев их, Сталин приказал остановить машину, вокруг него быстро собралась толпа. К удивлению охраны, люди были настроены уважительно. Кто-то начал аплодировать, другие стали спрашивать, когда же остановят врага. «Придёт время – прогоним», – ответил Сталин и, приехав в Кремль, тут же устроил взбучку всему аппарату ЦК.
Он не уехал из Москвы ни в этот день, ни позже и в последующие недели старался как можно чаще показываться на улицах столицы, чтобы население города знало – вождь остаётся. А значит, Москва будет сражаться.
Уже 17 октября по всей столице было развешано обращение к москвичам председателя Моссовета Пронина, в котором население призывали к спокойствию и уверяли, что столицу не сдадут и что скоро к Москве прибудут сибирские полки. Враг будет остановлен.
Сталин потребовал от партийного аппарата в кратчайшие сроки навести в городе порядок и поставить эвакуацию заводов под жёсткий контроль.
С 19 октября в Москве и ближайшем Подмосковье ввели комендантский час. Генералу армии Георгию Жукову было поручено остановить немцев на рубеже 100–120 километров от столицы, оборона города возлагалась на генерал-лейтенанта Артемьева, а наведение порядка в столице – на коменданта Москвы генерал-майора Кузьму Синилова, которому выделили спецчасти НКВД. Провокаторов, шпионов и паникёров было приказано расстреливать на месте.
На шоссе Энтузиастов появились спецотряды – они останавливали чиновников, проверяли документы, тех, кто уезжал из города без разрешения, арестовывали. Занимались этим не только сотрудники НКВД, но и добровольцы-дружинники. Был взят под контроль вывоз заводов, рабочих и оборудования.
Очевидно, то, чему Сталин стал свидетелем на московских улицах утром 16 октября, серьёзно повлияло на его планы. Он понял, что если он теперь покинет Москву, то больше уже не сможет вернуться в неё.
Новое решение Сталина было по-полководчески простым: победить или погибнуть в столице. Это требовалось в данный момент.
Это не означало того, что Сталин отныне считал, что падение Москвы будет означать неминуемый проигрыш войны. Просто сложившаяся ситуация требовала новой организации Москвы как прифронтовой столицы, и эту организацию нельзя было выпускать из своих рук.
Читайте работу Гюстава Лебона «Психология толпы»
Среди немногих книг которых Сталин хранил на своем рабочем столе и постоянно перечитывал – двухтомник Гюстава Лебона «Психология народов и масс», а русском переводе запросто – «Психология толпы».
Этим во многом проясняется, почему о введении осадного положения в Москве было объявлено только 19 октября и вводилось оно лишь в 00 часов 20 октября, хотя тревожные явления в столице наблюдались в три предыдущих дня.
Очевидно, Сталин понимал, что в сложившейся обстановке правило комендантского часа не сможет быть выполнено, ибо по Лобену: «В толпе нет сомнений. Она впадает в крайности, при которых любое подозрение может превратиться в неоспоримую очевидность». Угрозы репрессий будут выстрелом вхолостую, что убедит народ в неспособности властей контролировать ситуацию.
Во время вспышки паники 16 октября 1941 года Сталин, вызвал секретаря МГК ВКП( б) А.С. Щербакова и приказал немедленно: «Наладить работу трамвая и метро. Открыть булочные, магазины, столовые, а также лечебные учреждения с тем составом врачей, которые остались в городе. Вам и Пронину надо сегодня выступить по радио, призвать к спокойствию, стойкости, сказать, что нормальная работа транспорта, столовых и других учреждений бытового обслуживания будет обеспечена».
Поэтому в течение трёх дней власти наводили порядок в рамках обычного правового поля. Лишь после того, как первоначальная паника улеглась, было объявлено осадное положение.
Это, к вздору либералов о том, что советская власть якобы справлялась с данными беспорядками только силой. В тот момент безоглядное применение силы против сограждан возымело бы обратный эффект с непредсказуемыми последствиями.
Заключение
Судьба Москвы в сорок первом году решилась не в декабре, когда советские войска перешли в наступление, а в октябре, когда казалось, что город некому защитить и немецкие войска могли взять столицу.
Паника длилась в общей сложности не более 5 дней, достигнув своего апогея 16 октября. Очаги паники начали успешно гасить уже к вечеру 17-го.
19-го октября вышло постановление ГКО № 813 о введении в Москве осадного положения. В нем было четко расписано, что и как нужно делать и 20 октября в Москве уже был наведен жесткий порядок.
Сталин великолепно владел технологиями управления, в том числе психологическими. Допустив поначалу оплошность при оценке механизма осуществлении постановления об эвакуации нижестоящими звеньями системы, он затем мастерски овладел начавшей выходить из-под контроля ситуацией, быстро приняв в тот момент единственное верное решение, от которого зависело многое, если не всё.
К счастью, обстановка, подобная той, что сложилась в середине октября 1941 года, больше в Москве не возникала. Хотя в конце ноября 1941 года враг подошёл на наименьшее расстояние к Москве, но темпы вражеского наступления резко снизились. Фронт стабилизировался.
Наши войска на московском направлении больше не допустили ни одного прорыва своего фронта в оперативном масштабе. Угроза резкого обрушения нашей обороны и внезапного появления немецких войск в Москве миновала. А через несколько дней после этого стали поступать сообщения, что наступление гитлеровских войск выдохлось.
И поэтому в ноябре состоялись традиционные торжества, связанные с годовщиной Октябрьской революции, и прошел знаменитый парад на Красной площади.
Борис Скупов
Комментарии (0)