«Япония единственная страна в мире которая не признает итоги Второй мировой войны».
Лавров С.А. Министр иностранных дел Российской Федерации
В предыдущей работе на тему 80-летия Победы во Второй мировой войне: «Как Япония вовремя сдалась!», авторы статьи лишь в общих чертах определи сущность феноменального исторического явления, которая в устах зарубежных исследователей получила наименование «Блицкрах Японии во Второй мировой войне».
В настоящее время заинтересованные читатели, особенно из регионов Сибири и Дальнего Востока просят рассказать в доступной форме о системе военного плена в СССР для граждан Японии. Принудительное пребывание японских военнопленных на территории Советского Союза, пожалуй, самая малоисследованная и политически ангажированная проблема, связанная с итогами Второй мировой войны.
В данном информационно-популярном исследовании пребывание японских военнопленных рассмотрено не только как гуманитарная проблема, по сей день не решенная в российско-японских отношениях.
Юридические фантазии девятой статьи Потсдамской декларации
Как известно, девятая статья Потсдамской декларации, к которой СССР присоединился в день объявления войны с Японией, гласила, что японские вооруженные силы после их полного разоружения должны будут сразу же возвращены к мирным очагам с тем, чтобы начать новую трудовую жизнь.
Следуя этим союзническим обязательствам, советское руководство в лице Л.П.Берия, Н.А.Булганина и А.И.Антонова 16 августа 1945 г. направляет в адрес маршала А.М.Василевского секретный приказ, в котором четко определялось, что «военнопленные японо-маньчжурской армии на территорию СССР вывозиться не будут». В нем указывалось также, что лагеря военнопленных необходимо было организовывать по возможности в местах разоружения японских войск на основе распоряжений командующих фронтами, выделив для охраны и конвоирования необходимое количество войск.
Питание военнопленных надлежало производить применительно нормам, существовавшим в японской армии, находившейся в Маньчжурии. Для организации и руководства вопросами, связанными с содержанием военнопленных в лагерях, от НКВД был командирован начальник Главного управления НКВД по делам военнопленных генерал-лейтенант Кривенко с группой офицеров.
Однако это Распоряжение не успело вступить в силу, так как 23 августа 1945-го Государственный Комитет обороны (КГО) во главе со Сталиным принимает постановление за №9898 под грифом «совершенно секретно» под названием «О приеме, размещении и трудовом использовании военнопленных японской армии», в котором подробно говорилось о направлении 500 тыс. японских военнопленных на принудительные работы в Советский Союз, определялось их распределение по хозяйственным объектам страны и устанавливались меры по организации их работы и жизнедеятельности. Документ был подписан председателем ГКО И.В. Сталиным.
Таким образом, в течение недельного срока советское руководство резко меняет свои подходы к определению судеб пленных японских солдат и офицеров, пойдя на нарушение своих союзнических обязательств, вытекающих из присоединения к Потсдамской декларации. В чем же причины столь неожиданного поворота событий?
Через 80 лет отсутствует даже необходимость, строить какие-нибудь версии, изобретать гипотезы для объяснения событий тех лет. Ибо на основе архивных документов, независимые зарубежные исследователи вскрыли целый комплекс факторов политического, военного, гуманитарного, идеологического, экономического, и иного характера, которыми руководствовались и победители и побежденные во Второй мировой войне.
Фактор первый – военный плен есть инициатива японской стороны
Американский исследователь Г. Бикс, обнародовавши свой труде «Хирохито и создание современной Японии», прямо указывает: «Идея интернировать японских военнопленных для использования их труда при восстановлении советской экономики (осуществленная на практике в сибирских лагерях) возникла не в Москве, а в среде ближайшего окружения императора».
В своей объемной работе господин Брикс делает ссылку на японский документ «Принципы проведения мирных переговоров», составленный видным политическим деятелем Японии принцем Ф. Коноэ в содружестве с генерал-лейтенантом К. Сакаи.
В настоящем документе с японской настойчивостью рекламировался перечень возможных уступок Советскому Союзу за сохранение нейтралитета либо за отказ вторгаться на территорию Японских островов: «Мы демобилизуем дислоцированные за рубежом вооруженные силы и примем меры к их возвращению на родину… Если подобное будет невозможно, мы согласимся оставить личный состав в местах его настоящего пребывания».
И как самый веский аргумент звучит предложение: «Рабочая сила может быть предложена в качестве репараций».
То есть японская сторона сознательно и настойчиво предлагает Кремлю заняться работорговлей: «Мы вам живых людей, а вы нам прощаете репарации, в том числе индивидуально направленные на императора Японии Хирохото».
Маршал Советского Союза Василевский А.М.
Об этом же свидетельствует хранящийся в фонде трофейных материалов Квантунской армии в Центральном архиве Министерства обороны РФ важный документ – письмо Ставки Верховного командования Японии в адрес маршала А.М. Василевского, датированного 21 августа 1945 г.
Среди прочих японских инициатив, упомянутых в письме, содержалось предложение: «Использовать японских военнопленных в качестве бесплатной рабочей силы вплоть до лишения их японской национальности, если это будет продиктовано интересами советского руководства».
Меня обманывать не надо, я сам обманываться рад
Перед визитом в Японию в ноябре 1993 года тогдашний президент РФ Ельцин изрек: «Для нас, русских, преступления Сталина – это огромная черная яма, в которую была свалена вся история. Сибирские лагеря… японцы переживают почти так же тяжело, как трагедию Хиросимы. Американцы давно принесли извинения японцам. Однако мы этого не сделали…»
Одно из японских захоронений на территории Иркутской области
Принося затем в Токио «официальные извинения» за содержание японских военнопленных в трудовых лагерях, Борис Николаевич определенно не знал, что правительство США никогда не извинялось и не будет извинятся перед Японией за уничтожение сотен тысяч мирных граждан Хиросимы и Нагасаки, ибо «пепел Пёрл – Хабора стучит им в сердце».
И конечно же наш Президент не ведал о том, что десятки тысяч российских воинов два года томились в японском плену после национального позора Цусимы, Порт-Артура и Мукдена. Так же он не знал о том, что 700 000 (семьсот тысяч) мирных корейских граждан были силой привлечены к фортификационным работам на Курильских островах и Сахалине, причем выжило из них только половина.
Фактор второй: политический демарш за несостоявшуюся оккупацию острова Хоккайдо.
Об этом долгие годы не было принято говорить в нашей стране, но существует точка зрения о том, что отправка японцев на принудительные работы в СССР с советской стороны явилась своеобразной формой политического демарша в адрес США за отказ Г. Трумэна от двусторонних договоренностей об оккупации советскими войсками части о. Хоккайдо.
Напомню, что во время Ялтинской конференции 1945 г. Ф. Рузвельт заявил В.И. Сталину о том, что он не намерен высаживать свои войска в Японии и пойдет на такой шаг только в случае крайней необходимости.
Американцы не скрывали своей заинтересованности в том, чтобы проведение крупномасштабных наземных операций против японских войск, в первую очередь, в Маньчжурии, было возложено на вооруженные силы СССР.
При этом союзники хорошо понимали, что выполнение столь масштабных задач требовало от СССР больших усилий, сопряженных с новыми значительными человеческими и материальными потерями. И это заставляло их тогда с уважением относиться к тем политическим условиям, которые выдвигал СССР.
В частности, речь шла об оккупации советскими войсками северной части острова Хоккайдо, о чем договорились между собой Ф. Рузвельт и И.В. Сталин. Однако к моменту реализации этих планов отношения между СССР и США дали серьезную трещину.
Смерть Рузвельта, с которым у Сталина за годы войны сложились стабильные отношения честного партнерства, привела к кардинальным изменениями американской стратегии в отношении СССР.
Мысль о том, чтобы отстранить СССР от послевоенного урегулирования в Восточной Азии перевесила в конечном итоге все остальные аргументы в стратегии Г. Трумэна.
16 августа Г. Трумэн подписал директиву SWNCC 70/5, передав полный контроль по оккупации американским войскам. И, таким образом, готовящаяся операция по высадке советского военного десанта на о. Хоккайдо, намеченная на 23 августа 1945 г., была приостановлена.
27 августа начальник штаба Главного командования советских войск на Дальнем Востоке генерал-полковник С.П. Иванов разослал приказ Главкома: «Во избежание создания конфликтов и недоразумений по отношению к союзникам категорически запретить посылать какие бы то ни было корабли и самолеты в сторону о. Хоккайдо».
Найдите нам дебила, который бы отправил за свой счет 600 000 демобилизованных японских солдат с азиатского континента в японскую метрополию, чтобы недавние союзники их вооружили и приготовили воевать с Советским Союзом. Посмеем заверить вас, что Сталин был зрелым государственным деятелем и он отправил Квантунскую армию на территорию Сибири и Дальнего Востока в советский плен.
Фактор третий – правовая неопределенность договоренностей о статусе военнопленных в Антигитлеровской коалиции.
В основу политического решения советского руководств о направлении на принудительные работы в СССР пленных японских солдат и офицеров был положен уже имевшийся у нашей страны опыт в этом вопросе, приобретенный при определении судьбы немецких военнопленных после окончания войны.
Вопрос о том, как следует поступить с Германия после ее поражения, обсуждался союзниками еще в годы войны. В частности, одна из директив советского руководства, направленная представителю СССР в Европейской консультативной комиссии (ЕКК), приступившей к работе 14 января 1944 г., предписывала: «В противоположность англичанам и американцам, которые предусматривают сразу же после подписания перемирия и разоружения демобилизацию вооруженных сил, советский проект требует объявления этих сил целиком военнопленными. Если это наше требование встретит возражение со стороны англо-американцев, которые могут сослаться на отсутствие подобных прецедентов в истории, Вам следует настаивать на этом требовании как вытекающем из принципа безоговорочной капитуляции, для которой тоже нет прецедентов».
Как и предполагало руководство СССР, в ЕКК вопрос о дальнейшей судьбе немецких солдат и офицеров вызвал бурную дискуссию. Представители США и Великобритании делали упор на том, что с немцами, получившими статус военнопленных, придется обращаться в соответствии с нормами международного права.
А это потребует немалых материальных затрат, поскольку каждый из узников войны должен был быть обеспечен нормальным жильем, полноценным питанием, приличной одеждой и т.д.
Однако в конечном итоге был найден компромисс, предложенный советской стороной и заключавшийся в следующем: «Пленение солдат противника - это право, а не обязанность победителя. Следовательно, союзники вольны поступать с капитулировавшими военнослужащими Вермахта так, как им заблагорассудится».
Капитуляция японских войск в Манчжурии, художник А. Судаков 1948 год
Эти принципы СССР распространил и других союзников третьего рейха, в том числе и на Японию. Европейские союзники Германии, чувствуя свою вину, согласились с этим и безропотно выполнили все советские требования, получив даже определенный политический и экономический навар.
Другое дело Япония, которая в силу идеологии Бусидо полагает признание вины большим позором, чем сам факт пленения. Абсурдными выглядят и требования «урегулирования проблемы японских военнопленных», с которыми регулярно выступают российские лоббисты интересов «Ассоциации интернированных».
Ведь все связанные с урегулированием вопросов о военнопленных проблемы разрешены в Совместной советско-японской декларацией от 1956 года, восстановившей мирные отношения между двумя государствами.
В 6-й статье декларации записано: «СССР и Япония взаимно отказываются от всех претензий соответственно со стороны своего государства, его организаций и граждан, возникших в результате войны с 9 августа 1945 года».
Напомним и то, что при заключении соглашения о прекращении состояния войны советское правительство отказалось от всех репараций и материальных претензий к Японии.
Все это лишает японцев юридических оснований требовать каких бы то ни было компенсаций.
Фактор четвертый – принудительный труд как форма репараций
Принудительный труд японских военнопленных рассматривался в СССР и рассматривается сегодня Российской Федерацией в качестве одной из основных форм репараций, что в полной мере соответствовало установкам советского руководства в военный период, отработанным на опыте с немецкими военнопленными.
Японские пленные на строительстве железной дороги Тайшет-Братск
Теоретическое обоснование идеи принудительного труда как главенствующей формы репараций побежденной Германии принадлежала советскому дипломату Ивану Майскому возглавляя Комиссию по возмещению ущерба, нанесенного Советскому Союзу, он предложил удерживать не менее 5 млн. пленных немцев, которые «под командованием НКВД будут выполнять предписанные им задания».
Преимущества использования принудительного труда, помимо прочего, мотивировались тем, что немцы, «прошедшие школы работу в СССР» будут прибывать на родину с «более здоровыми взглядами и настроениями». Этот процесс, по мнению Майского, будет протекать еще успешнее, если принять «надлежащие воспитательно-пропагандистские меры».
Все эти принципы были распространены и на японских военнопленных.
Одним из определяющих факторов в этом вопросе являлось разрушенное войной народное хозяйство СССР, понесшего огромный материальный ущерб и многомиллионные человеческие жертвы, а потому крайне нуждавшегося в рабочей силе. И хотя эта прибавка в лице японских военнопленных не решала полностью проблему рабочей силы, но, тем не менее, она сыграла определенную роль в компенсации материальных потерь, понесенных в войне.
Фактор пятый – плен как инструмент политического воздействия.
Как установлено решение о переброске японских военнопленных на работы в СССР диктовалось не в меньшей степени и политическими причинами. Прежде всего, преследовалась цель перевоспитания японцев в духе марксистко-ленинской идеологии и создания таким путем после их возвращения на родину нашей мощной «пятой колонны» для продвижения идей мировой революции.
При этом трудно не согласиться и с широко распространенным суждением о том, что в международной практике военнопленные всегда являлись политическим рычагом давления на противоборствующую сторону при решении вопросов о перемирии и мирном договоре, а также других дипломатических переговорах.
СССР, естественно, с самого начала также не исключал из своей стратегии этот сильный дипломатический аргумент, который Сталин имел в виду использовать в случае будущих переговоров с Японией о заключении мирного договора между нашими странами.
В целом, говоря о судьбах пленных солдат и офицеров бывшей японской императорской Квантунской армии, отмечается, что они как минимум 4 раза были использованы в качестве инструмента политического воздействия.
- Первый раз — в качестве ударной силы, в виде военнослужащих вооруженных сил японской императорской армии.
- Второй раз — в качестве массового трудового контингента, широко использовавшегося в СССР в послевоенный период.
- Третий раз — после репатриации — в качестве идеологически обработанных, потенциальных сторонников коммунистических протестных сил в самой Японии.
- В четвертый раз — в современный период, начиная с 1990-х годов — в качестве своеобразных «жертв репрессий», якобы подвергнутых дискриминации в плену.
Заключение
Характеризуя политику Японии в отношении СССР в годы «холодной войны», профессор Калифорнийского университета (США) Цуоси Хасэгава отмечает, что изменения произошли не в советско-японских отношениях, они произошли в связи с тем, что США стремились избежать антиамериканизма и японского национализма. «Проблема принудительного труда японских граждан на территории СССР позволила встроить Японию в глобальную стратегию США и, отводя японский национализм от себя, направить его против Советского Союза».
Вообще попытки пересмотра основополагающих решений и соглашений, определяющих итоги Второй мировой войны, чреваты реваншизмом, вызывают массу новых противоречий и проблем, что может снова подвести весь мир к взрывоопасной черте.
А люди, подогреваемые всякого рода русофобскими фондами специального назначения, тоже должны подумать о своей ответственности за содеянное, какими бы благовидными предлогами они не прикрывались.
Интересы русского и японского народов, сохранение международной стабильности требуют не заклинаний и декларативных покаяний, а объективной оценки всего того, что было, чтобы мы не зацикливались на взаимных обвинениях, а больше всматривались в будущее и думали о том, как объединить усилия для совместной борьбы с современными общими угрозами.
Власти, общество и народ России с уважением относятся к японскому государству и к японскому народу, его доблестным солдатам, ставшим жертвой авантюристической милитаристской политики.
Однако те, кто пытается искусственно поощрять насаждение милитаризма и реваншизма в сознание японского народа, добра и материального благополучия японцам не желают. Перед памятью российских, американских, китайских, японских и других солдат сегодня об этом можно сказать твердо и однозначно.
При любых обстоятельствах мы представители профессионального строительного сообщества и все люди, кому не безразличны честь и достоинство Российской державы, вместе с ветеранами и патриотами США, Англии, Китая и других союзных армий, вместе со всеми антифашистами и антимилитаристами встречаем 80-летие победы на Дальнем Востоке, как день окончания Второй мировой войны.
Мы встречам эту дату как победный апофеоз свободы и справедливости, а не как лицемерную возможность свести межгосударственные счёты.
С днём Победы во Второй мировой войне!
Сергей Лелеко
Борис Скупов
Комментарии (0)