«Кто проклянет свое прошлое, тот уже наш».
Достоевский Ф.М. «Кредо бесов». Из романа «Бесы»
В разгар антисоветского торжества демократии, гласности и перестройки, под руководством генерального секретаря ЦК КПСС, Председателя Верховного совета СССР Горбачёва М.С. 12-24 декабря 1989 года в Кремлевском дворце съездов работал II съезд народных депутатов СССР.
24 декабря 1989 года на трибуну съезда прихрамывающей походкой поднялся грузный человек с испитым бабьим лицом и по-волжски «окая» произнес многочасовой и нудный по восприятию доклад: «О политической и правовой оценки Договора о ненападении между Германией и Советском Союзом от 23 августа 1939 года» более известный как «Пакт Молотова-Риббентропа о ненападении».
Это был Яковлев Александр Николаевич (2 декабря 1923, дер. Королёво, Ярославская губерния — 18 октября 2005, Москва), — советский и российский политический деятель, публицист, учёный-американист, доктор исторических наук (1967), академик РАН. Участник Великой Отечественной войны. Член КПСС (1944—1991), член и секретарь ЦК КПСС (1986—1990), член Политбюро ЦК КПСС (1987—1990). Председатель Российской партии социальной демократии (1995—2000)
В 1989 году Яковлев входил в состав ближайшего политического окружения Михаила Горбачёва, Он был главным вдохновителем демонтажа коммунистической системы, основным идеологом и «архитектором» Перестройки.
О проекте Постановления СНД от 24 декабря 1989 года № 979-1 «О политической и правовой оценке Договора о ненападении между Германией и Советским Союзом от 23 августа 1939 года».
Делегатам Съезда был роздан на руки проект Постановления, который стоит привести в настоящей работе полностью и без купюр, дабы читателям стало понятно какое юридическое дерьмо иностранные и отечественные русофобы подсунули обалдевшим за день депутатам, которые уже мысленно давно уже и пригубили, и выпили отвальную чарку.
Постановление II съезда Народных депутатов СССР
1. Съезд народных депутатов СССР принимает к сведению выводы Комиссии по политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 23 августа 1939 года.
2. Съезд народных депутатов СССР соглашается с мнением Комиссии, что договор с Германией о ненападении заключался в критической международной ситуации, в условиях нарастания опасности агрессии фашизма в Европе и японского милитаризма в Азии и имел одной из целей — отвести от СССР угрозу надвигавшейся войны.
В конечном счете эта цель не была достигнута, а просчеты, связанные с наличием обязательств Германии перед СССР, усугубили последствия вероломной нацистской агрессии. В это время страна стояла перед трудным выбором.
Обязательства по договору вступали в силу немедленно после его подписания, хотя сам договор подлежал утверждению Верховным Советом СССР. Постановление о ратификации было принято в Москве 31 августа, а обмен ратификационными грамотами состоялся 24 сентября 1939 года.
3. Съезд считает, что содержание этого договора не расходилось с нормами международного права и договорной практикой государств, принятыми для подобного рода урегулирований.
Однако как при заключении договора, так и в процессе его ратификации скрывался тот факт, что одновременно с договором был подписан «секретный дополнительный протокол», которым размежевывались «сферы интересов» договаривавшихся сторон от Балтийского до Черного моря, от Финляндии до Бессарабии.
Подлинники протокола не обнаружены ни в советских, ни в зарубежных архивах, однако графологическая, фототехническая и лексическая экспертизы копий, карт и других документов, соответствие последующих событий содержанию протокола подтверждают факт его подписания и существования.
4. Съезд народных депутатов СССР настоящим подтверждает, что договор о ненападении от 23 августа 1939 года, а также заключенный 28 сентября того же года договор о дружбе и границе между СССР и Германией, равно как и другие советско-германские договоренности, — в соответствии с нормами международного права — утратили силу в момент нападения Германии на СССР, то есть 22 июня 1941 года.
5. Съезд констатирует, что протокол от 23 августа 1939 года и другие секретные протоколы, подписанные с Германией в 1939—1941 годах, как по методу их составления, так и по содержанию являлись отходом от ленинских принципов советской внешней политики.
Предпринятые в них разграничение «сфер интересов» СССР и Германии и другие действия находились с юридической точки зрения в противоречии с суверенитетом и независимостью ряда третьих стран.
Съезд отмечает, что в тот период отношения СССР с Латвией, Литвой и Эстонией регулировались системой договоров. Согласно мирным договорам 1920 года и договорам о ненападении, заключенным в 1926—1933 годах, их участники обязывались взаимно уважать при всех обстоятельствах суверенитет и территориальную целостность и неприкосновенность друг друга. Сходные обязательства Советский Союз имел перед Польшей и Финляндией.
6. Съезд констатирует, что переговоры с Германией по секретным протоколам велись Сталиным и Молотовым втайне от советского народа, ЦК ВКП(б) и всей партии, Верховного Совета и Правительства СССР, эти протоколы были изъяты из процедур ратификации. Таким образом, решение об их подписании было, по существу, и по форме актом личной власти и никак не отражало волю советского народа, который не несет ответственности за этот сговор.
7. Съезд народных депутатов СССР осуждает факт подписания «секретного дополнительного протокола» от 23 августа 1939 года и других секретных договоренностей с Германией. Съезд признает секретные протоколы юридически несостоятельными и недействительными с момента их подписания.
Протоколы не создавали новой правовой базы для взаимоотношений Советского Союза с третьими странами, но были использованы Сталиным и его окружением для предъявления ультиматумов и силового давления на другие государства в нарушение взятых перед ними правовых обязательств.
8. Съезд народных депутатов СССР исходит из того, что осознание сложного и противоречивого прошлого есть часть процесса перестройки, призванной обеспечить каждому народу Советского Союза возможности свободного и равноправного развития в условиях целостного, взаимозависимого мира и расширяющегося взаимопонимания.
Председатель Верховного Совета СССР
М.С. Горбачев
Ликбез о пакте Молотов-Риббентроп
Столько лет прошло, а этот исторический документ продолжают использовать в пропагандистских целях, навязывая концепцию «преступного договора двух диктаторов». Хотя, казалось бы, многократно приводились безупречные контраргументы, начиная с известной брошюры «Фальсификаторы истории» далёкого 1948 года.
Подписание договора о ненападении между Германией и Советским Союзом (пакт Молотова – Риббентропа) в Москве.
Слева направо: Ф. Гаус, И. Риббентроп, И. Сталин, В. Молотов. 1939 год.
И всё-таки автор настоящей работы вынужден в который раз проводить ликбез, прежде всего для молодого поколения наследников Победы, ведь на фальсификации истории договора строится лживая антисоветская, а теперь и антироссийская концепция причин начала Второй мировой, из которой следует вывод о равновеликой ответственности СССР и нацистской Германии.
В демонизации этого договора наши противники зашли настолько далеко, что в 2009 году Европарламент принял законодательный акт об установлении 23 августа «Европейского дня памяти жертв сталинизма и нацизма».
Однако факты – упрямая вещь, и в современном информационном обществе не надо даже быть историком, чтобы оппонировать фальсификаторам:
Факт первый. Об историческом лицемерии Мюнхенского сговора Великобритании, Германии, Италии и Франции 30 сентября 1939 года.
В современной европейской и отечественной историографии абсолютное большинство авторов отправной точкой Второй мировой войны (ВМВ) считают вовсе не 1 сентября 1939 года (начало германо-польской войны), а подписание Мюнхенского договора о расчленении Чехословакии (30 сентября 1938 года).
Более глубоко «копает» китайская историография, которая традиционно ассоциирует ВМВ с датой 7 июля 1937 года – началом широкомасштабной агрессии Японии против Китая. Даже цитировать реплики уважаемого Председателя КНР нет смысла.
Подобное толкование не лишено веских исторических оснований, утверждает эксперт Евгений Спицин. Так, уже в январе 1939 года в газете «Правда» была опубликована статья первого замнаркома иностранных дел СССР В. Потёмкина «Международная обстановка второй империалистической войны», где прямо заявлено, что «идёт вторая империалистическая война, которая уже втянула в свою орбиту более полумиллиарда населения».
«Для разбойников, ведущих войну, выгодно, чтобы она шла без шума; поэтому в Китае они называют её «инцидентом», свои войска в Испании – «волонтёрами», свои захваты территорий в Средней Европе – «мирным разрешением международных споров» – констатирует официальный представитель Наркомата иностранных дел СССР.
Факт второй – советско-германский договор от 23 августа стал последним в череде аналогичных договоров европейских стран с нацистской Германией.
Начало положил пакт Пилсудского-Гитлера, который был подписан К. Нейратом и Ю. Липским в Берлине ещё 26 января 1934 года. Правда, по мере ухудшения германо-польских отношений Берлин расторгнет его в одностороннем порядке 28 апреля 1939 года, то есть буквально через две недели после утверждения Гитлером плана войны против Польши под кодовым названием «Вайс».
Однако практика подписания таких соглашений не была прервана, и уже 7 июня 1939 года министры иностранных дел Эстонии и Латвии (К. Сельтер и В. Мунтрес) в Берлине подписали с И. Риббентропом аналогичные пакты.
Таким образом, все попытки представить дело так, будто именно советско-германский договор стал дипломатической аномалией того времени и аморальном явлением в международной практике, явно неубедительны. Тем более современные критики как-то подзабыли, что данный Договор заключён между странами – членами Лиги наций.
В последние два десятилетия пакт Молотова-Риббентропа пытаются выдергивать из общей канвы международной политики того времени, пытаясь представить как нечто зловещее, преступное, не имеющее аналогов. Делают это потомки тех, кто в свое время способствовал приходу нацистов к власти, потомки тех, кто сделал свой выбор в пользу коллаборационизма. Они мечтают заставить нас «платить и каяться». Вот только каяться нам не за что.
Факт третий – главным аргументом исторической ответственности СССР для антисоветчиков всех мастей стала фальсификация история с секретным дополнительным протоколом к пакту.
Выполняя прямой заказ британской железной леди Маргрет Тэтчер, лукавый бес и архитектор перестройки Александр Яковлев превзошёл самого себя.
Из выступления Яковлева на съезде:
«...Действительно, оригиналы протоколов не найдены ни в советских, ни в зарубежных архивах. Тем не менее комиссия считает возможным признать, что секретный дополнительный протокол от 23 августа 1939 года существовал...».
Последний абзац третьего пункта, где говорится о протоколах, сформулировать следующим образом: «В Подлиннике протокола не обнаружено ни в советских, ни в зарубежных архивах», и добавить:
«Однако графологическая, фототехническая и лексическая экспертизы копий, карт и других документов, соответствие последующих событий содержанию протокола подтверждают факт его подписания и существования». Мы избегаем слова «достоверность», поскольку юристы говорят, что для достоверности надо иметь оригинал. Точнее, как считают юристы, записать: «подтверждают факт его подписания и существования...».
Яковлев, говоря простым языком, «вешал народным депутатам СССР лапшу на уши», когда утверждал, что якобы авторитетные эксперты что-то там подтвердили. Ничего подобного не было и до сих пор нет!
Зато политическую и правовую ответственность изощрённый дипломатический пройдоха умело взвалил на народных депутатов, тыкая им в лицо п.2. ст.7. Постановления: «Съезд признает секретные протоколы юридически несостоятельными и недействительными с момента их подписания».
Наши оппоненты на Западе и сепаратисты всех мастей получили идеальный аргумент в пропаганде, использовали его для разрушения СССР. Однако даже спустя три с половиной десятилетия вопрос о достоверности этого «протокола», несмотря на его многочисленные публикации, остаётся открытым, что отчётливо видно из целого ряда научных публикаций. В том числе статьи 2019 года военного историка Олега Сдвижкова «Чудесное обретение».
Факт четвертый. «О политических негодяях И.В. Сталине и В.М. Молотове»
Политические предатели Михаил Горбачёв и Александр Яковлев умело навязали народным депутатам мнение, что переговоры с Германией по секретным протоколам велись Сталиным и Молотовым втайне от советского народа, ЦК ВКП(б) и всей партии, Верховного Совета и Правительства СССР, эти протоколы были изъяты из процедур ратификации. Таким образом, решение об их подписании было, по существу, и по форме актом личной власти и никак не отражало волю советского народа, который не несет ответственности за этот сговор.
Часто приходится читать, что Советский Союз как государство, основанное на социалистических принципах, не имел права идти на какие-либо соглашения с нацистами. Звучит красиво, но не убедительно, ибо в реальной политике все значительно сложнее. Непримиримый противник большевизма Уинстон Черчилль в 1941 году вступит в коалицию с Иосифом Сталиным. И не потому, что пересмотрел свои взгляды, а потому, что для Великобритании это было выгодно.
Факт пятый – Гитлеру были нужны твердые гарантии о советском невмешательстве в конфликт с Польшей. Но даже если предположить, что с этим «протоколом» всё чисто, следует подчеркнуть ряд важных обстоятельств. Во-первых, с инициативой его подписания выступил вовсе не Сталин, о чём «свидетельствовали» сам И. Риббентроп и молотовский помощник Владимир Павлов, бывший переводчиком при подписании этого договора.
Судя по документам, инициатива исходила из Берлина, о чём тогдашний врио советского посла Георгий Астахов информировал Молотова ещё в первой половине августа. Так, в шифровке от 12 августа он писал, что «отказ от Прибалтики, Бессарабии, Восточной Польши – это в данный момент минимум, на который немцы пошли бы без долгих разговоров, лишь бы получить от нас обещание невмешательства в конфликт с Польшей».
Факт шестой – в тексте секретного протокола нет и слова о разделе Польши или какой-то иной европейской страны. Там всего лишь говорится, что в «случае территориально-политического переустройства областей», входящих в состав Польского и Прибалтийских государств, они, а также Бессарабия определялись как сфера интересов СССР и Германии.
Поэтому, как справедливо указали целый ряд авторов, никакого «вопиющего попрания» норм международного права в этом протоколе не было, ибо разграничение сфер интересов являлось обычной практикой.
Достаточно упомянуть лишь пресловутую «доктрину Монро», согласно которой США полагает своей исключительной монополией сферу интересов в Северной и в Южной Америке.
Факт седьмой. О преступной политике Москвы, которая возмутила весь Мир. Последним и самым «убедительным» аргументом «преступной политики Москвы» объявляется её участие в совместном нападении на Польшу в сентябре 1939 года. Эти «аргументы» не менее смехотворны. Ибо, 1 сентября 1939 году войну с панской Польшей начали германский вермахт и союзная ему словацкая армия «Бернолак», вошедшая в состав 14 й полевой армии вермахта генерала Вильгельма Листа.
Освободительный поход РККА в восточные кресы Польши, то есть земли Западной Украины и Белоруссии, отторгнутые от Советской России по Рижскому договору в 1921 году, начался только 17 сентября 1939 года, когда рухнула польская государственность. Ещё 7 сентября польский кабинет сбежал из Варшавы, а спустя десять дней иммигрировал в Румынию.
Естественно, в этой ситуации нужно было не только восстановить историческую справедливость, но и не позволить немцам оккупировать Западную Украину, где по тогдашним планам Берлина предполагалось создать альтернативную Украину со всеми вытекающими для СССР последствиями.
И наконец, если бы Москва совместно с нацистской Германией начала войну с Польшей, то её военные союзники Великобритания и Франция были бы просто обязаны объявить войну СССР. Но странным образом Лондон и Париж 3 сентября 1939 года объявили войну только Берлину, а Советский Союз, напротив, после начала Великой Отечественной войны стал одним из главных членов антигитлеровской коалиции.
Факт восьмой. Об обязательствах сохранять нейтралитет с Германией.
Если отбросить все пропагандистские манипуляции, следует признать, что советско-германский договор содержал всего лишь обязательство Москвы сохранять нейтралитет по отношению к Германии в случае военного столкновения Берлина с третьими странами, утверждает эксперт Евгений Спицын. А секретный протокол, по сути, оформил обязательство Германии не вмешиваться в отношения Москвы с пограничными государствами, в состав которых входили исторические части бывшей Российской империи, утерянные в 1918–1921 годах.
Заключение
Постановление Съезда народных депутатов СССР № 979-1 от 24 декабря 1989 г., осудившее Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом 1939 года, не соответствует принципам исторической справедливости и принято в условиях нарастающей политической нестабильности тех лет, сопровождавшейся давлением со стороны внешних сил.
Необходимо отметить, что Постановление было подготовлено по результатам работы Комиссии по политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года, которая в своей деятельности не руководствовалась принципами объективности и беспристрастности.
С самого начала Комиссия была ориентирована на осуждение дополнительного секретного протокола Договора (далее – Протокол) и переосмысление фактических причин и обстоятельств геополитических преобразований в Европе, накануне Второй мировой войны.
В своих выводах и проекте Постановления Комиссия сделала акцент на тайном характере секретного Протокола и заявила, что его положения находились в противоречии с суверенитетом и независимостью ряда третьих стран.
Между тем, указанные выводы не могут быть признаны состоятельными, поскольку практика заключения секретных протоколов бала характерной чертой дипломатии того времени, а экономические и политические интересы государств, в том или ином регионе всегда присутствуют в международных отношениях.
При этом секретный Протокол не предусматривал изменение границ других стран каким-либо образом, в том числе военным. В отличие от способов сегодняшнего дня, когда «демократия» экспортируется с помощью «оранжевых революций», путем свержения законных правительств.
Важно заметить, что Договор Советский Союз подписал с гитлеровской Германией последним и исключительно в целях отсрочки начала агрессии против СССР. До этого, в период с 1933 г. по 1939 г. Германия заключила 14 аналогичных договоров с другими государствами, 9 из которых были двусторонние. И этот факт не вызывает никаких вопросов у международного сообщества.
Необходимо как минимум принять предложение о признании недействительным Постановление Съезда народных депутатов СССР № 979-1 от 24 декабря 1989 г., осудившее Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом 1939 года которое было сформулировано в книге «Великая Отечественная война 1941-1945 гг. Историческая правда о ключевых событиях и явлениях в вопросах и ответах» (стр.174).
Обоснования данного предложения представлены в разделе «Пакт Молотова-Риббентропа: взгляд сквозь годы (1939-1989-2019)», а предложение зафиксировано в разделе «История Великой Отечественной войны как объект информационного противоборства».
Ведь, исходя из норм международного права «Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом» от 23 августа 1939 года со всеми его Дополнениями, Изменениями и Протоколами де-факто прекратил свое действие утром 22 июня 1941 года, с первыми залпами орудий Третьего Рейха по советской территории, а юридически превратился в ничтожный исторический документ, после того как заплаканный немецкий посол граф Шуленберг вручил наркому иностранных дел СССР Молотову В.М. «Ноту об объявлении войны».
Возвращаясь к Постановлению Съезда народных депутатов СССР № 979-1 от 24 декабря 1989 г., осудившее вышеуказанный «Договор о ненападении» от 23 августа 1939 года., необходимо обратить основное внимание на то, что все члены Комиссии под водительством перерожденца А.Н Яковлева, принявшие активное участие в его подготовке, преследовали совсем иную цель: «Создание иллюзии легитимности выхода из состава СССР прибалтийских республик, якобы вошедших состав СССР не по своей воле».
Причём, трудились они прямо скажем по-стахановски, и, естественно за приличное вознаграждение, выдаваемое за счёт Коммунистической партии и Советского народа, не говоря уже о щедрых гонорарах Британского посольства и Фондов прибалтийских республик.
В итоге принятие Постановление стало еще одним фактором распада Советского Союза и создало «нормативную» базу для дальнейших фальсификаций вокруг истории Второй мировой войны.
Помимо доводов, указанных выше, нужно отметить, что Постановление носит ненормативный юридический характер, а потому отражает позицию депутатов Съезда народных депутатов СССР лишь на момент его принятия.
Дальнейшее действие Постановления на территории Российской Федерации, искажающего суть исторических событий, их причин и последствий, не отвечает государственным интересам России и создает почву для спекуляций, направленных на раскол гражданского общества и обвинения СССР в развязывании Второй мировой войны наряду с гитлеровской Германией.
В нынешний год празднования 80-летия Великой Победы Советского Союза в составе антигитлеровской коалиции во Второй мировой войне (ВМВ), державе российской и русскому цивилизационному сообществу, необходимо решительно защитить историческую правду о виновниках поджигателях и победителях ВМВ.
Борис Скупов
Комментарии (0)