Лет 40 тому назад выпускник Военно-медицинской Академии Г.А. Хажин заинтересовался состоянием здоровья призывников из Ленинграда и сельской местности Ленинградской области.
Изучив документы военно-медицинских комиссий, он выяснил, что 9 из 10 сельских призывников полностью отвечают законодательным требованиям к воину Советской Армии. А вот качество здоровья ленинградцев было в пропорциях 4 к 6, то есть 60% процентов призывников пришлось направлять в военно-строительные части. Но самое интересное заключалось в том, что все «болящие» жили не в старых домах дореволюционной городской застройки, а в наших - железобетонных. Чем выше был этаж проживания, тем хуже было со здоровьем.
Молодой офицер благополучно стал генералом медицинской службы, заместителем министра здравоохранения Российской Федерации, но все его работы, кандидатская и докторская диссертация, приобретали гриф «секретно» и ложились на полки архивов.
Введение
Его сын, который стал наследником этой темы, недавно привел мне еще более неприятные цифры - 80 % жильцов высотных зданий так или иначе нездоровы, а «особо болящие» живут на этажах выше девятого. То, чем профессионально занимается он и его коллеги называется «медицинская экология». Эта интегральная и комплексная наука изучает проблемы воздействия окружающей среды человека на состояние его здоровья и причины возникновение патологий, а также применением экологических факторов в целях профилактики, лечения заболеваний и восстановления здоровья.
Сегодня все более и более насущными становятся вопросы выживания и воспроизводства в городской среде человека, здорового физически, психически и нравственно. Люди, живущие в городе, с одной стороны - имеют широкий спектр возможностей для самореализации личности, но существуют и отрицательные явления, объективно обусловленные комплексом экологических проблем городской среды обитания. Их результаты – хроническая усталость, агрессивность, депрессия и чувство одиночества.
Когда жителя любого города спрашивают, в каких условиях он хотел бы жить, он почти всегда отвечает, что мечтает о чистом и здоровом городе, заполненном естественной и «второй» природой, расположенном в чистом и здоровом регионе. Но, по своей сути, российский мегаполис не отвечает насущным экологическим требованиям своих жителей.
Настоящая небольшая работа посвящена лишь небольшому осколку в обширной мозаике проблем большого - больного города. Но для ее информационного переваривания нужно крепкое душевное здоровье - иначе, по словам А.С. Пушкина, «Не дай мне Бог сойти ума!»
Слово о современной урбанизированной среде обитания
Рост числа больших городов с одновременным увеличением численности людей, в них проживающих, формирование городских агломераций - неизбежный процесс нашего времени, получивший название урбанизации (от лат. urbanus – городской).
Среда обитания для значительной части россиян, практически 95 млн. человек - это город. Да что там Россия - тенденция такова, что к 2030 г. 60 %, а то 70 % населения планеты окажется в городах, территории которых все расширяются, отвоевывая новые и новые участки у природы.
Со времени появления первых городов мнения об их влиянии на экономическую, социальную и культурную жизнь кардинально разделились.
Одни считают, что города представляют собой «цивилизованную добродетель», источник динамизма и культурного созидания. Города максимально увеличивают возможности экономического и культурного развития, обеспечивают средства для комфортной жизни, приносящей удовлетворение. Другие клеймят город как «чадящий ад», набитый агрессивными толпами людей, не доверяющих друг другу, пронизанный преступностью, насилием и коррупцией.
Город изменяет все, с чем соприкасается: рельеф, почву, воду, атмосферный воздух, флору и фауну. Город до неузнаваемости меняет естественный ландшафт и создает свой собственный - порой удачный, зачастую чудовищный, но всегда особый - городской.
Город захватывает земли под строительство зданий и сооружение мостовых, окольцовывает пространство скоростными автомобильными дорогами. Город заковывает в каменные набережные реки и выкачивает себе на потребу подземные озера. Город выбрасывает в атмосферу сотни тонн пыли и газов, выливает из промышленных и канализационных труб стоки и нечистоты, производит горы отходов, под которые забирает еще и еще земли.
Город сгоняет с привычных мест обитания одних животных и позволяет безудержно размножаться другим, чтобы потом объявлять бесполезную борьбу с ними. Город, выросший на месте когда-то величаво шумевшего леса, потом зазывает к себе иноземных древесных гостей, чтобы душить их дымом, нещадно обрезать им ветви, посыпать корни солью, а то и просто заливать асфальтом по самый ствол.
Город создает над собой тепловую подушку, меняя микроклимат. Город окутывает промышленными выбросами окрестные леса и губит их. Город требует для строительства домов и дорог песок, глину и гравий, и вокруг города неудержимо развиваются язвы карьеров... Собственно говоря, город ни с чем не спутаешь, будь то мегаполис вроде Москвы, средней величины Калининград или уютный приморский курорт.
Москва рвется в облака
За последние 10 лет в Москве построено около 60 высотных зданий (более 30 этажей). Программой «Новое кольцо Москвы» предусмотрено строительство 35-45-этажных жилых комплексов. Авторы уверяют, что, даже на отметке в 50 этажей, можно обеспечить комфорт и безопасность жителей.
Как утверждают специалисты - градостроители в Москве акцент сделан на многофункциональные комплексы, ибо в одном небоскребе планируется размещать и жилье, и офисы, и торгово-развлекательные заведения. Считается, что живя в таком доме, человек сможет удовлетворять свои ежедневные потребности, не выходя на улицу.
Старые СНиПы предусматривали высотность не более 25 этажей. Однако, сейчас считают, что высотное здание может успешно противостоять природным и техногенным воздействиям без потери общей несущей способности, в том числе, и при наличии локальных разрушений.
Главное при этом – правильно спроектировать и принять те меры безопасности, которые требуются в конкретных условиях. По всему миру насчитывается уже несколько десятков тысяч таких зданий, в том числе, в Тайване с его 9-бальной сейсмикой и ураганами, на песке в Арабских Эмиратах, и расположенных в лагуне Чикаго.
Безопасность высоток обеспечивается правильным выбором конструктивной системы, применением мер против прогрессирующего обрушения, специальными техническими приемами, огнестойкостью, сейсмичностью, использованием соответствующих материалов и, разумеется, грамотной эксплуатацией зданий.
Но вот проблема. Созданный в Москве новый нормативный документ со статусом «временный» для строительства высотных зданий, предъявляет «очень и очень» повышенные требования к их комплексной безопасности.
Дело в том, что авторы новых московских городских строительных норм (а это 20 научно-проектных организаций Москвы), не имеют опыта строительства высоток, и посему настояли на том, чтобы страховочный запас в них иногда превышал 5-кратную общепринятую мировую норму. С одной стороны, это успокаивает - надежно. С другой - сметная стоимость строительства московских высоток превышает в 2-2,5 раза мировые аналоги.
Учитывая российскую практику строительства, можно уверено сказать, что стоимость одного квадратного метра в московской высотке будет воистину «золотой».
Жить в небоскребе престижно, вредно и накладно
Так утверждают зарубежные ученые - урбанисты. Поэтому, оправдавшее себя во всем мире применение небоскребов – офисное и гостиничное. «Во всем мире жилые высотки стоят пустыми, или их используют в социальных целях, селят неимущих, – пояснят академик Российской академии архитектуры и строительных наук, Юрий Бочаров – Состоятельные люди не селятся с семьями в небоскребах. В них они покупают представительские апартаменты, а детей растят на земле».
По его мнению, жилых небоскребов не должно быть в принципе. «Максимальная приемлемая высота для человеческого жилья – высота дерева - то есть максимум 8 (восемь) этажей. Выше начинаются существенные изменения давления, а вместе с ними болезни и психозы, по которым на Западе уже собрана внушительная статистика» - утверждает уважаемый академик РААСН.
Ему вторит профессор Московского государственного строительного университета Татьяна Маклакова, которая констатирует, что объединение имеющих совершенно разные функции жилых и административных высотных зданий создает неудобства и жильцам, и бизнесу и, кроме того, осложняет их проектирование и эксплуатацию.
Как рассказала госпожа Маклакова, европейская практика урбанизации допускает объединение на одной территории жилья, места приложения труда, торговых и транспортных учреждений. Но при этом, четко разграничиваются жилая и административно-деловая зоны. Деловая зона, как правило, - повышенной этажности, а жилая – средней.
Кроме того, высотное строительство весьма затратно, и экономического эффекта здесь быть не может – для города это своего рода «плата за престиж». Поэтому в крупнейших столицах мира небоскребы строят концентрированно на территориях деловых и административных зон.
«Если же в Москве, как это предусмотрено Генпланом, «расставить по одному торчащему зубу-небоскребу» в разных местах города, это обойдется безумно дорого и ничего ему не даст, – говорит профессор Маклакова. – Вокруг таких домов возникнет дополнительная транспортная нагрузка, а рабочих мест для жильцов тут все равно не будет».
Жизнь в небоскребе – очень дорогое удовольствие. По словам господина Бочарова, уже 15-20-этажный дом обходится в эксплуатации значительно дороже (в 2,5 раза) девятиэтажки. А с добавлением новых этажей добавляются и новые проблемы в виде дополнительных лифтов, насосных станций, аварийных энергосистем и вентиляционного оборудования.
«Те, кто сейчас покупают жилье в башнях, поймут это позже, когда прекратятся дотации на энергоносители, и цены за обслуживание высотных зданий моментально и многократно повысятся», – полагает многоопытный специалист.
Жить в высотном здании просто небезопасно. Так утверждают специалисты МЧС России. В небоскребе даже незначительная бытовая проблема превращается в катастрофу.
Как показывает печальная практика - даже при одномоментном отключении электричества жители верхних этажей становятся заложниками здания: лифты не работают, а лестницы на такое количество людей не рассчитаны. Неизбежно возникает паника. Как результат давка, травмы и жертвы.
Что уж говорить про пожар, когда прорваться вниз нет возможности, пожарные лестницы высоко не достают, и остается надеяться, разве что на вертолет. Таков отечественный пример «почившей в бозе» гостиницы «Россия».
Высотки-агрессоры
Тем не менее, в Москве новые высотки рекомендуют как «элитное жилье». Как считают ученые, расплачиваться своим здоровьем за сомнительный престиж горожане начнут уже через несколько лет.
По мнению директора Московского центра «Видеоэкология», доктора биологических наук Василия Филина, вредно жить не только в самом небоскребе, но даже вблизи него.
«Я не архитектор и не берусь обсуждать современный московский стиль, но с позиций видеэкологии могу сказать, что московские градостроители нередко допускают действительно вредные для здоровья горожан ошибки, – говорит господин Филин. – Например, пресловутое увлечение «доминантами». Раньше такими доминантами были храмы. Теперь же в разных концах города и даже в центре, строится все больше жилых домов выше 20-22 этажей».
По его мнению, подолгу смотреть на такие дома небезопасно – их монотонные плоскости способны провоцировать эпилептоидные состояния, вызывают близорукость и косоглазие у детей.
«Глаз не любит элементы небоскребов – это очень неблагоприятная визуальная среда, – считает ученый. – Жить рядом с ними – постоянный стресс. И частые спутники жизни обитателей больших городов – депрессия, хроническая усталость, озлобленность, агрессивность – в значительной мере обусловлены тем, на что мы вынуждены смотреть».
Синдром большого - больного города
Абсолютное большинство российских горожан живут в мегаполисах во втором, максимум в третьем поколении. Да, в прочем, все наши предки были крестьянами и веками существовали, придерживаясь совершенно иного жизненного уклада, чем мы, грешные. Столь любимый Львом Толстым крестьянский быт был прост и гармоничен: встаешь с рассветом, работаешь, постоянно находясь в движении на свежем воздухе, а самое главное, видишь и пользуешься результатами своего труда.
Но сельская идиллия начала трещать по всем швам с появлением «лампочки Ильича», рушиться с изобретением электричества. Искусственное освещение нарушило естественный ритм жизни. Работа в несколько смен позволила человечеству наращивать свою индустриальную мощь, городам – жить и работать круглые сутки. Горожанин стал маленькой деталью, винтиком в мега-корпорации, не имеющим представления, к какому конечному результату ведет его работа.
Жизнь населения города, а в особенности мегаполисов, - под постоянным прессингом многочисленных экологических проблем.
Прессинг ограниченного личного пространства знаком всем и на своей шкуре, нервах и душевном здоровье испытан каждым. По статистике, человеку требуется в 5-8 раз больше жизненного пространства, чем то, которым он располагает в городских условиях. На счету каждый квадратный сантиметр: на работе, в транспорте, в туалете. Но в результате кто-нибудь регулярно нарушает наши личные границы.
Особенно это заметно в метро. Раздражение от того, что над вашей душой и телом кто-то висит, дышит свежим перегаром и пахнет едким парфюмом, выплескивается во вспышках, казалось бы, немотивированной агрессии – в адрес незнакомых, да и знакомых людей.
Не спасает и бегство в автомобильное одиночество. Кто хоть раз побывал в уличной пробке, с ностальгической тоской вспомнил кромешный ад подземки.
Прессинг визуальный – обилие рекламы, знаков и просто мельтешащих вещей, привлекающих внимание. Видеоэкологи считают, что обилие визуальной информации не только крайне надоедливо, но вызывает еще и агрессивность. И даже на городской окраине нет спасения: однотипные многоэтажные «коробки» в спальных районах – крайне вредное для психики зрелище. Постоянное повторение одинаковых геометрических элементов (в основном квадратно-прямоугольной формы, не встречающейся в живой природе в чистом виде) начинает очень быстро угнетать психику.
Аудиальный прессинг. Долгожданная тишина наступает где-то с 2 часов ночи и до рассвета. Если, конечно, повезет и под окнами не заорет сигнализация, не проедет обезумевший мотоциклист или не заорут пьяные голоса.
Некоторые источники звуков заслуживают особого внимания: например, телевизор или радио. То, что изливается из них, является информационной перегрузкой чистой воды: там украли, здесь взорвали, тут расчленили.
И дело даже не в том, что наши СМИ обожают чернуху, а в том, что вести о негативных событиях со всего мира поступают в режиме реального времени. И нужны очень крепкие нервы, чтобы переварить все новости и обрести душевный покой.
Медицинская экология насчитывает столько прессингов, которым постоянно подвергается среднестатистический горожанин, что до клинического невроза рукой подать. Поэтому психика вырабатывает свой защитный механизм: игнорировать все, что не касается людей твоего ближнего круга.
Часто можно услышать: «Вот упадешь на улице так никто даже внимания не обратит». Все легко объяснимо: таков защитный механизм жителя большого города.
Заключение
Как ни удивительно, но все люди знают, какими должны быть условия жизни в здоровом городе. Еще интереснее инстинктивная тяга людей к уютным старым дворам, к старым зданиям с множеством украшений.
Так, в новом микрорайоне Санкт-Петербурга, с большими пространствами между высокими домами, матери с детьми уходят в расположенные неподалеку старые уютные дворы и предпочитают гулять там. Хотя и в новом районе есть деревья, скамейки и другие удобства. Все дело - в комфортности габаритов старых дворов (около 80 х 80 м) и в небольшой высоте зданий, в их красоте, соразмерности зданий, деревьев и людей.
Медицинские экологи Подмосковья дают очень интересный совет для тех, у кого есть маленькие дети: хотя бы раз в неделю везти их в центр Москвы, к Кремлю и в старые улицы, чтобы их глаза отвлеклись от прямоугольной невыразительной архитектуры новых домов и отдохнули на старинной архитектуре.
Действительно, вид маленьких детей, играющих около высоченной плоской стены современного жилого дома, и абсолютно не пропорциональных ее размеру, вызывает ощущение абсурда.
Лечиться от синдрома больного города, дабы не сойти с ума можно не только этим способом.
Самый радикальный спасения - буржуазный. Европейцы уже массово начали переселяться в пригороды, оставив города под офисную застройку. Увы, такое глубокое понимание вопроса пока не по средствам большинству из нас.
Будем надеяться на лучшее...
Комментарии (0)