Урбанизация наизнанку. Какой из вариантов градостроительной организации пригородов необходим России?

Подпишитесь на канал

Во второй половине XX века в США и Канаде, а затем и в Западной Европе горожане массово хлынули из перенаселенных мегаполисов на природный простор пригородов. В явления того же процесса наблюдаются только в последнее десятилетие, но они мало заметны даже в Московском и Санкт-Петербургских регионах. Лишь единицы столичных жителей решаются продать квартиры, переехав в частный дом за городом.

42ff94d6cbc9a55ba7a04e5081957c05.jpg

Частное домостроение в Америке и Канаде организовано таким образом, что пригороды крупных городов застроены исключительно малоэтажными поселками протяженностью 10-20 км каждый, где одно поселение плавно соединяется со следующим.

Градостроительная политика большинства городов имеет в своей основе долгосрочные планы по развитию территорий, их зонированию на малоэтажную и многоэтажную застройку, финансированию данного процесса освоения. Данные планы не только тщательно проработаны местными или привлеченными архитектурно-планировочными компаниями, как из других штатов, так и из-за рубежа, но и имеют хорошую материальную и технологическую обеспеченность.

Опыт США в развитии отрасли малоэтажного строительства является актуальным для его рассмотрения и трансформации в меры реальных шагов для применения на российских просторах, ибо США далеко ушли от России по уровню обеспеченности жильем на каждого гражданина и по уровню производительности в строительной индустрии,.

Кроме того ,Соединенные Штаты Америки - четвертая в мире по размерам страна, где представлены практически все климатические зоны - от арктического климата на севере Аляски до тропического в штате Гавайи на юге Флориды.

По мере прямого вовлечения российских городов в глобальную экономику разрыв между теми, кто преуспел в международной конкуренции, и теми, кто остался позади, увеличивается. Процесс глобализации в краткосрочной перспективе обостряет давление урбанизации и миграции, дополненное социальным неравенством. Насколько успешной окажется наша нация в такой глобальной среде, зависит от эффективности ее городских агломераций и их производительных сил

Варианты подходов к управлению городским пространством являются политическим процессом, а не просто выбором интеллектуальной парадигмы. Уже сегодня надо дать ответ ответить на животрепещные вопросы .

Как добиться максимальной эффективности в осуществлении властью функций управления городской средой? Как можно повысить контролируемость, прозрачность и предсказуемость городских социальных пространств?

Это делает анализ опыта США в развитии своих агломерации и домостроения актуальным для адаптации и практического применения в российских условиях.

"Мегаполисы естественный фактор развития человечества"

Именно так констатирует современную градостроительную ситуацию академик Моисеев Никита Николаевич и далее он обосновывает свою позицию:

7b2e470379de77a2db2a27503c390033.jpg

"Очень важно сразу же зафиксировать тот факт, что крупные города, а позднее и мегаполисы возникли сами по себе в силу той же логики Природы, следуя которой наш далёкий предок изобрёл каменный топор - это тоже шаг к укреплению его могущества.

И, если угодно, шаг по пути восхождения к Разуму. Но такие новшества, как топор или мегаполис несут человеку не только благо, но и могут стать смертельно опасными для его будущего. Это тоже логика Природы. И мегаполисы тоже требуют очередного шага по ступеням восхождения к Разуму, какой сделал человек, обретя табу "не убий!".

Академик Моиссев полагает очередной утопией,утверждение что мегаполисы это несчастье, - причём временное, и, - люди следующих поколений будут жить в коттеджах и экологически чистых деревнях. Кроме того, это очень опасная утопия. если она сделается основой для социальной инженерии.

Жизнь в экологически чистых деревнях, как об этом мечтают, особенно в США и у нас в России, будет уделом немногих. Немногих, даже из тех, кто будет принадлежать к жителям страны, принадлежащих к "золотому миллиарду"! Уделом проживания остального населения априори станет деградация на мировой мусорной свалке.

Надо дать себе ясный отчёт в том, что основной массе населения Земли предстоит и далее жить в мегаполисах. Реальность этого мотивирована особенностью жизни людей, их труда, уровнем современной техники и многими другими причинами.

Рост мегаполисов - "природное явление". Это, вовсе не изобретение отдельных людей, а результат "самоорганизации общества" , в результате которой, растёт взаимосвязанность людей. Им "по делу, по жизни и по интересам " надо быть рядом друг с другом.

Модели управления городскими агломерациями - выбор не велик

Блэр А. Рубл (Blair A. Ruble) — доктор политических наук, директор Программы глобального устойчивого развития при Центре Вудро Вильсона (Woodrow Wilson Center), старший советник Института Кеннана (Kennan Institute), специалист по развитию и урбанистике, автор нескольких книг о России и Украине.

В современной теории градостроительства господин Блэр поддерживает концепцию умного роста (smart growth), которая использует тенденцию субурбанизации.

Она предполагает интенсификацию деловой и социальной застройки в центре города при одновременном создании там транзитных хабов и обширных пешеходных зон. Жилая застройка распространяется экстенсивно за пределами города.

Также существует концепция транзитного города (commuter town), большинство жителей которого используют общественный транспорт для поездок на работу. Так что вариантов градостроительной организации пригородов множество.

В публикуемых работах господин Блэр проанализировал и модели управления городами, сложившиеся в разных регионах мира и пришел следующему малоутешительному выводу - выбор не велик и насчитывает всего три модификации :

1. Характерную для стран Азии государственно-централизованную модель, где решающую роль играет государственное управление

2. Фрагментированную, или секторную, государственную модель - характерную для Европейского Союза. 

3. Модель государственно-частного сотрудничества - характерную для США и Канады и которую с великими потугами пытаются приживить на российском градостроительном древе

Автор полагает, что городское управление представляет собой прежде всего политический процесс, где разнородные элементы общества налаживают и переопределяют взаимоотношения друг с другом.

Работа ключевых городских институтов, по его мнению, должна основываться на признании политической природы любого распределения и перераспределения обязанностей и ресурсов внутри городской агломерации.

Пригород мегаполиса в историческом ракурсе

Буквально полвека тому назад само слово suburb (англ. — «пригород») имело пренебрежительно-негативную трактовку . Пригороды крупных городов представляли собой рабочие поселки, где проживали представители беднейших слоев.

Городская беднота и трущобы почти всегда считаются локальными проблемами, даже несмотря на то что их распространение — глобальное явление и требует глобальных по-своему характеру и масштабам решений .

.Американские и западные ученые -политологи считают бедность непременным и самым распространенным городским явлением. По данным McKinsey Global Institute еще 2002 году 746 миллионов городских жителей жили на $ 2 в день или меньше ,а уже через десять лет то есть 2012 году эта цифра перешла миллиардный рубеж .

И смею напомнить любознательному читателю, что в этом миллиарде около 52 млн наших малоимущих сограждан

Причем абсолютное число бедных растет в больших городах быстрее, чем в сельской местности, вот уже два десятилетия. Городское неравенство становится все более распространенным, причем самые быстрые темпы роста неравенства — в городах с низким уровнем доходов.

Однако еще в тридцатых годах прошлого века Президент США Франклин Д. Рузвельт обратил внимание на проблему роста трущоб и соответственно бедности , в самых крупных агломерациях Америки: "Мы не можем быть удовлетворены независимо от среднего уровня жизни, если часть нашего народа, пусть треть, одна пятая или одна десятая плохо питается, плохо одета и страдает от тяжелых жилищных условий".

Началось планомерное вытеснению населения из депрессивных городских районов. Этому способствовала способствовала практика красных линий которая началась в США в 1934 г. и расцвела в 1960-е гг. Федеральные власти определяли городские районы, рискованные для инвестиций (их обводили красными линиями). В основном это были кварталы, заселенные этническими меньшинствами. Банки перестали давать кредиты жителям таких районов, что привело к усилению расовой сегрегации и дальнейшему упадку.

В США начался бум развития индивидуального домостроения (на одну семью) темпами 45-70% в год, при среднегодовых темпах роста жилого строительства 17-22% .

Данное осуществилось благодаря развитию транспорта и коммунальной инфраструктуры в Америке появились престижные пригороды крупных городов, где селились наиболее состоятельные жители.

Постепенно слово suburb потеряло негативный оттенок. Но это были еще только островки престижной загородной застройки. Подлинный размах эти процессы приобрели значительно позже.

О процессе урбанизации "наизнанку" в США,

Бурная субурбанизация (от слова suburb) или же урбанизациия" наизнанку " началась в США после Второй мировой войны.

Предпосылкой для переезда населения в пригороды было создание после Великой депрессии разветвленной дорожной сети, включая скоростные магистрали. Дополнительным стимулом стала перенаселенность городов и развитие общественного транспорта.

Но причина субурбанизации крылась в массовой застройке пригородов, способствовало этому принятие законодательства о градостроительном зонировании.

Муниципалитеты активно начали создавать проекты планировок для массовой малоэтажной застройки и выделять участки для частных девелопментов (подобие наших коттеджных поселков). Финансовой основой строительного бума стало ипотечное кредитование.

Заинтересованность местных властей в лэнд-девелопменте объясняется тем, что доходы их бюджетов напрямую зависят от налога на недвижимость, ставку которого они назначают сами. В дорогих районах налог достигает 3%.

Закон о зонировании дал муниципалитетам инструмент для создания инвестиционного продукта.

Леса и национальные парки не трогали, а вот с сельским хозяйством расправились сурово . И природа от этого только выиграла: малоэтажная застройка по антропогенной нагрузке приближается к парковой зоне.

В каждом пригороде существуют четкие нормативы по размеру участков, что придает домовладениям упорядоченный вид. Нарезка крупнее, чем в границах города, где также возможна индивидуальная застройка.

Например, в Чикаго частные участки обычно имеют коридорный вид с размерами 4 м в ширину и 38 м в длину для сблокированной застройки, а стандартный земельный лот в пригороде имеет размер 26 м в ширину и 35 м в длину.

Типичные черты американских пригородов

  1. Преобладание частных домов, более низкая плотность застройки, чем в городе. Жилищное строительство ведется по каркасной технологии.
  2. Зонирование, разделяющее жилую и коммерческую застройку. Социальная инфраструктура вне шаговой доступности.
  3. Передвижение без личного автомобиля затруднено или невозможно.
  4. Вместо классического торгового района (downtown) — торговые моллы, расположенные вокруг больших парковочных лотов. Торговые и офисные здания имеют минималистский дизайн в стиле big box.
  5. «Иерархическая» дорожная структура (как в Москве) в отличие от дорожной сети, типичной для крупных городов.
  6. Частная собственность превалирует над общественными зонами.
  7. Уровень преступности ниже, а школы лучше, чем в городе.
  8. Управление распределено между муниципальными властями и ассоциациями домовладельцев.

Что такое Metropolitan area?

Высшая точка развития субурбанизации — это возникновение так называемого столичного района (Metropolitan area). В отличие от мегаполиса столичный район представляет собой не совокупность городов, а один крупный город, окруженный сплошной пригородной застройкой, причем площадь пригорода обычно больше самого города.

Помимо жилищных кластеров столичный район состоит также из торговых плаз и моллов, офисных парков и общественных центров, которые могут включать школы, муниципальные здания, библиотеки, спортивно-рекреационные центры. Доступ ко всем этим благам цивилизации бесплатный, а проблемы с парковкой отсутствуют, что привлекает покупателей жилья.

Самый большой в мире столичный район — это пятно пригородной застройки в радиусе до 100 км от Нью-Йорка, которое расположено на территории трех штатов. Оценить во всем масштабе это уникальное градостроительное явление можно только с борта самолета, причем приземляться надо не в нью-йоркском JFK, а в аэропорту Ньюарка.

В момент посадки вы увидите простирающиеся до самого горизонта полосы хайвеев, огромные торговые моллы и аккуратные зеленые кварталы частных домов с голубыми пятнышками бассейнов.

Размер нью-йоркского Metropolitan area объясняется его уникальной транспортной эффективностью. Широкие скоростные дороги с фантастическими развязками, выделенные полосы для автобусов, мосты, тоннели, паромы, электрички, линия Path (подобие метро), перехватывающие парковки в транспортных узлах — все сделано для скорости и удобства. Живя в радиусе 40–50 км от города, можно добраться до центра Манхэттена меньше чем за час.

Возможны и другие варианты

Нью-йоркский Metropolitan area представляет лишь одну из существующих планировочных моделей, в которых центральный город выполняет роль транспортного хаба и делового центра.

Самым населенным Metropolitan area такого типа является регион вокруг японской столицы Токио, где проживают 35 млн человек.

По тому же принципу устроены, например, столичные районы вокруг Сан-Диего и канадского Торонто (Greater Toronto Area). Отличие пригородов Торонто в том, что в некоторых из них есть собственный культурно-деловой центр (downtown).

Совершенно иначе устроен такой огромный город, как Лос-Анджелес, который по праву считается большой деревней. Практически весь Лос-Анджелес, который вытянулся вдоль побережья более чем на 100 км, состоит из кварталов частной малоэтажной застройки.

А в Австралии даже есть такой термин — inner suburb (внутренний пригород). Но в отличие от Лос-Анджелеса малоэтажная застройка расположена там не по всему городу, а лишь в некоторых периферийных районах таких городов, как Мельбурн и Сидней. Аналогично устроен новозеландский Веллингтон.

В некоторых пригородах со временем снимаются ограничения по этажности и плотности застройки. Такие районы формируют так называемые пограничные города (edge cities).

Жилые и коммерческие объекты городского типа там обычно ограничиваются лишь несколькими кварталами. Но иногда в таких городах строятся и офисные парки, как, например, в Парсиппани, в штате Нью-Джерси.

В целом за рубежом малоэтажная застройка не подвержена трансформации в городскую. Если в России властям ничего не стоит, скажем, снести деревню в черте города, прикрываясь социальной демагогией, то на Западе на страже качества жизни стоит институт частной собственности и сильное местное самоуправление.

Малоэтажная пригородная застройка в последние десятилетия активно разрастается. В пригородах Нью-Йорка развитие идет по спирали. Застройка отодвигается от города, концентрируется, цены взлетают, затем под строительство отдается новый сектор еще на 15 минут езды дальше от города по скоростному NJ Turnpike или Garden State Parkway.

Европа: субурбанизациия носит миграционный характер .

Отличие Европы от США и Канады заключается в том, что пригороды крупных городов там зачастую окружены исторической малоэтажной застройкой.

Их архитектурный облик и планировочная структура уже давно сформированы. И если изначально это были небольшие самостоятельные городки или деревни, то сегодня с развитием транспорта они превратились в спальные пригороды, откуда жители ежедневно отправляются на работу в ближайший крупный город.

В этом случае о субурбанизации можно говорить как о миграционном, а не градостроительном процессе. Свободные территории между историческими городками в последние полвека активно застраивались новым жильем. При этом европейские власти зорко следят за соблюдением архитектурной целостности населенного пункта.

В Великобритании развитие пригородов связано с интенсификацией железнодорожного сообщения. Но и политика властей сыграла свою роль. Например, при Маргарет Тэтчер активно шла приватизация жилья. В 1980 г. парламент страны принял Жилищный акт, который позволил нанимателям со скидкой 33–50% выкупить 5 млн муниципальных квартир. Многие собственники затем продали городские квартиры и переехали в пригороды.

В Лондоне для того чтобы жить в частном доме, нет необходимости уезжать из города. Население примерно такое же, как в Москве, а площадь вдвое больше.

Причина в том, что периферийные районы британской столицы застроены малоэтажным жильем — классическими сблокированными таунхаусами и домами, в том числе и весьма популярными у лондонцев дуплексами на две семьи. В результате такое понятие, как «пригород», в Англии относят чаще всего к городам-спутникам.

Градостроительный хаос живет и прогрессирует .

Говоря о зарубежных пригородах, нетрудно впасть в идиллические настроения. Но на самом деле США и некоторые города Западной Европы в этом смысле — скорее исключения.

К сожалению, в реальности большинство окраин крупных городов мира — это бедные районы с хаотичной застройкой, плохой инженерией, проблемной санитарной обстановкой и высоким уровнем преступности.

Причем пресловутый Шанхай уже давно не является наихудшим примером градостроительного хаоса. Многое здесь объясняется историей. Например, в США в начале XX в. произошла массовая миграция афроамериканцев из южных штатов, что резко обострило социальные проблемы в городах. Пригород уже тогда стал восприниматься как безопасное место для семьи.

Однако в Латинской Америке и Юго-Восточной Азии именно на окраинах обычно разбросаны лачуги бедняков.

В странах третьего мира пригороды часто развиваются без каких-либо градостроительных ограничений. В Африке жители таких трущоб иногда даже делают свои жилища из картонных коробок и прочего мусора.

Африканские кочевники тоже любят разбивать лагеря в пригородах — палатки бедуинов можно увидеть даже вблизи израильского Иерусалима.

А туристы, едущие на автобусе из Каира в Гизу, где расположены знаменитые египетские пирамиды, вынуждены на протяжении нескольких километров пути лицезреть странные кварталы самодеятельной монолитной застройки.

Буквально все эти дома демонстративно недостроены — у них нет крыши, а из опорных колонн торчат прутья арматуры. Это делается намеренно: власти не могут брать с недостроенных объектов налог на недвижимость. Такое жилье сдается в аренду беднякам.

В благополучной Европе с пригородами тоже не все благополучно, многие из них застроены многоэтажным жильем.

Социально неблагополучные пригороды характерны, например, для Франции и Швеции. Французское слово banlieue, как и английское suburb, переводится как «пригород», но имеет совсем иную окраску.

Во Франции его чаще используют в отношении районов дешевого многоэтажного, в том числе социального жилья, где проживает бедное население. Именно в таких пригородах Парижа не так давно по ночам полыхали сотни автомобилей, подожженных местной молодежью из эмигрантских семей.

Итальянские пригороды развивались по-своему. Например, в 1920–1930-е гг. вблизи Рима эти районы создавались с чистого листа (ex novo). Власти стремились вытеснить туда из официального города беднейшие слои и криминал. Это им удалось, но вскоре такие окраины были поглощены разрастающейся столицей, а новые, более благополучные пригороды возникли еще дальше от центра.

Ну и наконец о российских пригородах

По многим параметрам Москве и Российской Федерации удалось избежать некоторых из тех опасных перекосов, которые связаны с этой глобальной трансформацией городов. . Московская инфраструктура, хотя и потрепанная, была бы предметом зависти для многих городов мира.

Несмотря на то что бедность здесь возросла за последнюю четверть века, московские власти не сталкиваются с теми катастрофическими социальными конфликтами и материальным неравенством,

Российские пригороды — далеко не худшие в мире, но, конечно, до американской «ролевой модели» нам еще очень далеко. Малоэтажного жилья строится все больше, но цивилизованная частная застройка пока появляется лишь в единичных мегапроектах и разрозненных коттеджных «резервациях». В Подмосковье к тому же непреодолимой проблемой остается транспортная недоступность от которых страдают многие сопоставимые по размеру и масштабу города.

Сколь неблагополучной Москва кажется в сравнении с такими мегаполисами, как Токио, Лондон или Нью-Йорк, настолько же эффективной она оказывается в сравнении с другими, такими как Сан-Паулу, Лагос или Джакарта.

Иными словами, Москва обладает рядом преимуществ, позволяющих максимизировать выгоды масштабного городского роста, минимизируя его последствия. Потому Москва — это одновременно и характерно российский город, и образчик глобальных городских трансформаций.

Заключение

Мир, в котором мы живем, во многом отличается от мира, в котором жили наши предки. Одно из важнейших изменений заключается в том, что впервые в истории большинство населения живет в городах. Согласно данным ООН, в 2008 году мировое городское население достигло численности в 3,3 миллиарда человек, а это больше половины всего населения планеты. Для сравнения: век назад оно составляло 13%, два века назад — 3%.

Признавая, что Россия казалась перед вызовом — как извлечь уроки из опыта других мегаполисов, одновременно придерживаясь особенностей российских традиций и действительности, — эта работа обращает внимание на некоторые из уроков более чем двадцатилетнего мирового опыта по децентрализации и метрополизации (metropolitanization). В дальнейшем роль автора сводится к популярному пересказу учения академика Моисеева Н.Н.

Есть целый ряд вопросов этого круга, которые совсем просты и всем понятны: вода должна быть чистой, люди должны дышать чистым воздухом, горы отходов должны перерабатываться наиболее рациональным образом, должны быть уничтожены мусоросжигающие заводы, отравляющие воздух диоксинами и т.д. Все подобные требования, напрямую относятся к понятиям "природной рациональности".

Принципы "природной рациональности" многие десятилетия на слуху у гражданского общества , известны градостроителям и городским властям. Они означает такую организацию города и жизни в городе, которые были бы, по возможности, следовали логике и жизни Природы

Уже отсюда следует многие конкретные требования к человеку - создателю мегаполисов. Должны быть разработаны и принципы планирования и жилой застройки, и размещение производств, и расширение парковых зон, доступность (и легкость) контактов с пригородной зоной и т.д. и т.п.

Но несмотря на очевидность подобных требований, выполнить их не так то просто: люди ещё долгое время будут нести на себе бремя тех привычек и критериев, по которым человечество жило последние 10-12 тысяч лет: это моё, ради достижения своего материального блага, я готов на многое, даже на преступление! Значит, реализация принципа природной рациональности потребует, по меньшей мере, двух трудных и крайне важных действий.

Во-первых, должна быть составлена перспективная схема развития мегаполиса, не противоречащая сформулированной аксиоме и сформулированы правила жизнедеятельности. Не только производственной, но и любой жизненной деятельности.

Априори, никто добровольно подобную схему реализовать не станет, не будет ей следовать, поскольку она заведомо по многим пунктам будет противоречить личным интересам отдельных граждан и даже группам лиц, особенно тем, которые организуют производственную или коммерческую деятельность в городе

Во-вторых, - это означает , что в любом городе должна быть сильная, грамотная и некорумпированная власть. Она должна состоять людей убеждённых в неотвратимости и трагичности кризиса, который произойдёт, если будет нарушен принцип совместного развития природы и общества - принцип "природной рациональности" и обеспечить недопустимость его нарушения во всех его деталях.

В каждой отдельно взятой городской агломерации действия по управлению должны основываться на традициях и ресурсах, характерных для данной местности. Этот новый тип мышления отличает современные подходы в городском управлении от тех, что преобладали еще двадцать лет назад.

Наконец, власть должна быть настолько сильной и жестокой , чтобы быть способной справиться с любым эгоизмом отдельных граждан и преодолеть любую коррупцию.

А это означает , что развитие производства, производительных сил общества, какова бы не была его социальная структура должна быть ограничена определёнными разумными нормативами понятными всем и вся как " Нагорная проповедь" .

Таким образом, роль государственного регулирования в судьбах общества, по мере усложнения экологической обстановки и роста мегаполисов необходимо должна расти! Вместе с развитием гражданского общества, разумеется!

Государство и городская власть несут ответственность за соблюдение суровой экологической дисциплины жизни. Любое экологическое преступление , даже типа "безобидного акта" вроде брошенной папиросы, нарушающее нормальное жизнеобеспечение должно быть неотвратимо наказуемыми.

А уж, тем более, неисправное очистное сооружение или небрежное медицинское обслуживание должны рассматриваться властями города и его жителями, как тяжкий проступок. Такая жёсткость городских властей, легко понимаемая гражданским обществом, уже сама по себе будет иметь огромное воспитательное значение.

Конечно нельзя найти универсальных решений типа " На семь бед один ответ!" Но перечисленные выше "необходимые условия" развития городского пространства и городской жизни крайне обязательны , ибо без них все остальные действия не имеют никакого смысла . Кстати об этом прямо говорит положительный опыт организации пригородов в США и Канаде

Борис Скупов.

Комментарии (0)

Пожалуйста, авторизуйтесь или зарегистрируйтесь для комментирования!