«Мы боремся не за то, чтобы Эйнштейн в юбке мог стать помощником преподавателя. Мы боремся за то, чтобы, набитая дура продвигалась по службе так же успешно, как и набитый дурак».
Клаудиа Голдин, лауреат Нобелевской премии, глобальный лидер феминистического движения.
Основной глобальный вектор международного женского движения на протяжении последних полутора веков — это борьба за равенство, расширение прав и свобод, преодоление традиционных ограничений. Женщины во всем мире продолжают бороться за равные с мужчинами возможности в образовании, карьере, политике, за контроль над своим телом и репродуктивными правами.
Эти требования напрямую связаны с либеральными ценностями — индивидуальной свободой, автономией и справедливостью. Консервативные же подходы часто ассоциируются с сохранением традиционных гендерных ролей и структур, которые исторически ограничивали женщин.
По мере роста доступа к образованию и расширения участия в экономике женщины получают больше инструментов для отстаивания своих интересов и переосмысления архаичных устоев. Это способствует формированию более открытых и прогрессивных взглядов.
Национальные феминистические движения, а также глобальные кампании за права женщин создают мощные сети солидарности. Женщины осознают общие проблемы и объединяются для их решения, что естественным образом сдвигает их к более либеральным, коллективистским в плане защиты прав, но индивидуалистическим в плане свободы выбора идеологиям.
Исследования показывают: женщины в среднем более милосердны и открыты к проблемам меньшинств, социальной справедливости и инклюзивности, что является основой либеральной повестки.
Уже этим обозначается очередная постиндустриальная проблема двадцать первого века. По мере наступления глобальной феминизации все больше женщин несут тройную ношу.
По планам либерально-капиталистического руководства предполагается, что они возьмут на себя заботу о детях и о доме и одновременно будут участвовать в рынке труда, чтобы позволить себе этот «дом», а еще – будут заботиться о престарелых родственниках, которых становится все больше и больше.
Из‑за того, что женщины всегда выполняли бо́льшую часть работы по уходу, этому не уделялось внимания в экономической статистике и социальной политике. В двадцатом веке дошло до полного абсурда, когда работу по уходу за другими вообще не считали работой. Либеральная риторика мало помогала. Уход за другими, как правило ограниченный пределами семьи, относился к частной сфере, тогда как труд – к общественной.
Поскольку считалось, что общественная сфера дает больше свободы, значит, нужно как можно больше женщин отправить трудиться – для раскрепощения. Так уровень экономической активности женщин стал мерилом освобождения.
Это хорошо для среднего класса, женщин с высшим образованием, которые могут рассчитывать на штатную занятость с перспективой карьерного роста. Но большинство женщин, стоящих у сборочного конвейера, строчащих на швейной машинке в тускло освещенной мастерской или сидящих за кассой от смены до смены, вряд ли скажут вам, что работа – это освобождение. Для них это скорее часть тройной нагрузки, ведь обычно женщина «в свободное время» должна еще заботиться о детях и ухаживать за престарелыми родственниками.
То, что женщины могут получить работу, действительно большое достижение. Но победа дается дорогой ценой – платить за это приходится самим женщинам, а отчасти и мужчинам. По большей части это временные, тупиковые должности, с частичной занятостью, без каких‑либо карьерных перспектив. И все же правительства настаивают на том, чтобы женщины их занимали.
В настоявшей пионерной работе авторы делают робкую попытку расследовать признаки гендерного разлома в социальной сфере и на рынке труда – так как за последние три года резко изменилось социально-экономическое положение женщин и возникли новые вызовами они столкнуться в ближайшее время в глобальном плане, в Российской федерации и конкретно в профессиональной строительной сфере.
Российские женщины в процессе феминизации
С февраля 2022 года структура рынка труда в России значительно изменилась, уровень безработицы в стране минимально низкий, но экономика прокси-войны на Украине требует всё больше и больше рабочей силы.
На сегодня женщины составляют почти половину всех трудовых ресурсов человеческого капитала, однако они по-прежнему чаще работают в менее оплачиваемых отраслях, практически лишены доступа к высокооплачиваемым профессиям и вынуждены платить работодателям так называемые «зарплатные штрафы» за предоставленное Богом право материнство.
Женщины профессиональных сообществ, в том числе строительного, стали гораздо чаще брать разные кредиты и все больше вовлечены в уход за малолетними детьми и пожилыми родственниками.
В 2023 году, по данным Минтруда, женщины занимали 49% рабочей силы в России. Представители ведомства неоднократно подчеркивали, что этот показатель – один из самых высоких процентов в мировой практике.
По сведениям Росстата, 83,4% занятых женщин в РФ имеют высшее и среднее специальное образование. В 2024 году в России зафиксирован рекордно низкий уровень безработицы – в среднем 2,5%, при этом самый низкий показатель за год пришелся на декабрь – 2,3%.
Однако за первый месяц 2025 года безработица в России выросла (впервые с конца 2023 года) и составила 2,4%. Росстат в докладе «Социально-экономическое положение России» указывал, что «численность рабочей силы» – то есть количество людей в возрасте от 15 лет и старше и задействованных в «экономической деятельности» составила 73,5 млн человек, в то время как безработными числятся 1,8 млн человек.
Статистика в России знает всё!
В 2024 году общероссийская средняя зарплата женщин на 26,6 тыс. рублей меньше, чем у мужчин как сообщил в январе 2025 года Росстат.
В исследовании ведомства «Женщины и мужчины России 2024» приводится анализ рынка труда: в 2023 году разрыв в зарплатах сводился к тому, что женщины получали 61,1 тыс. рублей в месяц, а мужчины – 87,7 тыс. рублей.
Темпы роста зарплат у мужчин и женщин тоже странные и весьма разные. Например, в 2022 году средняя зарплата женщин составляла 48,6 тыс. рублей, мужчин – 67 тыс. рублей. Соответственно, к концу 2023 года размер оклада женщин вырос на 25,7%, в то время как у мужчин рост зарплат составил 30,9%.
Росстат отмечает, что самый большой разрыв в зарплатах у сотрудников сферы информации и связи — 110 тыс. рублей у женщин против 169 тыс. рублей у мужчин. При этом женщины-руководители получают в среднем 110,6 тыс. рублей, в то время как мужчины-руководители – 159,3 тыс. рублей. Сотрудники компаний со статусом «специалист» получают в среднем 101 тыс. рублей, в то время как сотрудницы – 65 тыс. рублей, что явно загоняет последних в «удавку бедности гендерного разрыва».
Отметим, что Росстат считает только средние экономические показатели. Однако, если исследовать конкретные позиции занятости и факторы дискриминации, с которыми сталкиваются женщины, разрыв в зарплатах окажется выше.
Так, например, независимые эксперты ещё в 2022 году указывали, что разница в оплате труда мужчин и женщин в РФ в среднем составляла 37,3%, но могла достигать и почти 70%, что повсеместно наблюдается сегодня.
Учёные НИУ ВШЭ тогда объясняли разницу «зарплатным штрафом» за материнство – то есть женщины с момента появления ребенка теряют в доходах от зарплаты. Кроме того, ученые указывали на доминирование мужчин в крупных компаниях и их готовность рисковать чаще по сравнению с женщинами – эти факторы, по данным ВШЭ, могут существенно влиять на гендерный разрыв в окладах.
Эксперты называют уровень гендерного разрыва в оплате труда «традиционным» для России. Дескать и в мире статистика аналогичная – по данным Международной организации труда, в 2021 году гендерный разрыв зарплат составлял от 16 до 22%. В более поздние рейтинги Россию презрительно не включали.
При этом необходимо выделить три ключевых фактора.
- Во-первых, это правовая дискриминация – торжествующий стереотип о роли женщины, который днюет и ночует российском обществе.
- Во-вторых – специфика рабочих мест. Так, ряд профессий, в строительной сфере, например, электрогазосварщики, электромонтеры и крановщики до сих пор считается исключительно «мужскими», и зарплаты там выше.
- Третий фактор – неоплачиваемый домашний труд, которым в семьях заняты преимущественно женщины – они работают по дому в 2,3 раза больше, чем мужчины.
Если бы эта работа оплачивалась, ее объемы составили бы пятую часть российского ВВП – 34,3 трлн рублей.
Явная и скрытая сегрегация женского труда
Большинство отраслей, обследованных Росстатом, отличает существенное преобладание или женщин, или мужчин, и в таких отраслях занято большинство (56%) всех работников страны. В числе «женских» отраслей:
- образование (82%);
- здравоохранение и социальные услуги (80%);
- гостиничное и ресторанное обслуживание (74%);
- культура, спорт, организация досуга и развлечений (67%).
Среднемесячная зарплата женщин во всех указанных отраслях составляет от 49,5 до 64,2 тыс. рублей, в то время как общероссийский среднемесячный показатель – 73,6 тыс. рублей (по данным Росстата, октябрь 2023). За два года (с октября 2021) среднемесячная заработная плата мужчин росла быстрее, чем у женщин – 30,8% у мужчин против 25,8% у женщин.
Минимальная зарплатная разница у женщин и мужчин, которые заняты в образовании, и она составляет 4,7% в пользу мужчин. Но образование это сфера с самым низким уровнем среднемесячной зарплаты в 49 459 рублей.
Максимальный гендерный разрыв (34,5%) – в наиболее высокооплачиваемой сфере информации и связи, где среднемесячная зарплата составляет 144 815 рублей.
«В так называемых женских отраслях зарплаты существенно ниже, причем это не совпадение. Уровень зарплат падает по мере феминизации отрасли. В России к женским отраслям относятся образование и здравоохранение. Деление рынка труда на женские и мужские отрасли существенно сокращает женские возможности реализации в разных сферах. Также женскую карьеру ограничивает наличие вертикальной сегрегации, так называемого стеклянного потолка», – комментирует вышеуказанное женский профсоюзный лидер Горшкова.
Горизонтальная сегрегация, то есть разделение мужчин и женщин по сферам деятельности дополняется списком мужских профессий – перечнем производств, работ и должностей с вредными и (или) опасными условиями труда.
Он полностью запрещает или частично ограничивает привлечение к работе женщин не только в отраслях Химпрома, горных работ, судостроения и добычи нефти, но и в полиграфии, текстильной, легкой и пищевой промышленности, а также в сфере железнодорожного транспорта.
Недоступные для женщин виды работ оплачиваются на 20-30% выше, к ним прилагается пакет льгот (дополнительный отпуск, сокращенный рабочий день, усиленное питание, отдых в санаториях). В моногородах, где преобладают предприятия с «вредными» производствами государственный список «мужских профессий» значительно сужает возможности трудоустройства для женщин.
Прокси-война на Украине феминизирует запреты на рынке труда России
В феврале 2025 года Минтруда во второй раз обновил список запрещенных для женщин профессий. Первое изменение, напомним, произошло в марте 2022 года – тогда для женщин «открыли» более 350 позиций, среди которых оказалась работа водолаза, кочегара, машиниста электровоза, водителя фуры, боцмана и матроса.
Теперь женщинам можно работать еще и водителями экскаваторов, а также на автоматизированных линиях в горной промышленности (на карьерах и рудниках).
В целом, технический прогресс – автоматизация, компьютеризация, цифровизация – упростил многие производственные процессы, что также сделало их более безопасными и доступными для женщин. Широкое распространение удаленной работы, работы онлайн, гибких форм занятости, частичной занятости, специальных режимов, таких как самозанятость, дает женщинам дополнительные возможности для совмещения профессиональной деятельности и семейных обязанностей».
По мнению депутатов Государственной Думы, свой вклад в изменение рынка труда в России – исключительно позитивный – вносит специальная военная операция (СВО). Ее проведение, в 2022 году запланированное как краткосрочное, затянулось на три года и отразилось на экономике России.
В феврале 2025 года председатель Комитета Госдумы по вопросам собственности, земельным и имущественным отношения, кандидат экономических наук Сергей Гаврилов заявил, что СВО «стала катализатором процессов, направленных на укрепление промышленного потенциала России», и страна «продемонстрировала рост.
Тендерное насилие и половая дискриминация
Помимо горизонтальной и вертикальной сегрегации, эксперты выделяют еще ряд основных барьеров, которые затрудняют получение профессии или должности российскими женщинами. К ним относится отсутствие развитого регулирования вопросов, связанных с защитой женщин от гендерно обусловленного насилия и дискриминации – в том числе на работе.
Эксперт Юлия Островская особо подчеркивает при этом, что «механизмы защиты от дискриминации совершенно не развиты».
В пример эксперт приводит притеснение женщин на работе в случае беременности: часто у работодателей существует настороженное или негативное отношение к женщинам в детородном возрасте. Чтобы избежать предоставления беременной женщине гарантий, предусмотренных законодательством, работодатели стараются избавиться от нее, принуждают к оформлению увольнения по соглашению сторон или по собственному желанию, создают на рабочем месте невыносимые условия, уменьшают размер заработной платы или иным образом ухудшают условия трудового договора, ссылаясь на ст.74 ТК РФ.
«Работодатели нередко предъявляют требования к полу, семейному положению и наличию детей у лиц, ищущих работу. Приоритет отдается мужчинам, для женщин ставится условие – не рожать детей или откладывать рождение», – поясняет Юлия Островская
Домашняя работа женщины должна быть социально и материально вознаграждена
Чем больше женщина работает дома бесплатно, тем сильнее обесценивается ее труд в оплачиваемой занятости, считают многие эксперты. Распределение домашних обязанностей одним из ключевых барьеров для участия женщин на рынке труда.
Этот фактор в первую очередь зависит от стереотипов и положения женщины в обществе: насколько домашняя работа, стирка, глажка и другие обязанности являются исключительно женскими? Должна ли женщина ухаживать не только за своим мужем и ребенком, но и, например, за родителями мужа?
В некоторых регионах России женщина тратит в 8-9 раз больше времени на домашний труд, чем мужчина. Соответственно, это сильно влияет не только на ее карьерные возможности, но и на финансовую независимость, автономность в принятии решений.
Ирина Горшкова в свою очередь указывает, что в России не существует необходимых стимулов для вовлечения семейных мужчин в ведение домашнего хозяйства и воспитание детей.
Беря отпуск по уходу за ребенком, любой родитель получает пособие не более 40% от среднего ежемесячного заработка, но не более заданной верхней границы. В 2024 году максимальный размер пособия не мог превышать 49 123 рублей. В этих условиях экономически выгоднее, чтобы в отпуск уходил менее оплачиваемый родитель, и чаще всего это женщина. При этом женщина же платит «штрафы» за материнство, часто теряя в доходе, карьерных перспективах, возвращаясь к трудовой деятельности, пытаясь совмещать родительские обязанности и работу.
Призрачная государственная поддержка и перспективное видение гендерных проблем
Правительство Россия целенаправленно усиливает социально-экономический фокус на гендерном общественном равенстве и государственной политики в области демографии
Национальная программа по поддержке женщин до 2030 года направлена на сокращение разрыва между семейными обязанностями и карьерой, повышение экономической самостоятельности и вовлечение женщин в ключевые отрасли экономики.
Контракт работающей матери остается самым распространенным: «Он призван обеспечивать институциональную поддержку со стороны государства женщинам, совмещающим работу и семейные обязанности. Следует развивать меры, которые помогли бы работающим женщинам в этом вопросе, а также – сферу услуг по уходу и присмотру за детьми дошкольного и школьного возраста».
Параллельно утверждена демографическая стратегия до 2036 года, которая ставит целью рост рождаемости за счёт укрепления здоровья матерей и детей, а также продвижение традиционных семейных ценностей.
Оба документа дополняют друг друга, объединяя задачи по расширению прав женщин и укреплению института семьи как основы общества.
Развития требует и сфера услуг по уходу за нетрудоспособными членами семьи – с учетом положений Конвенции МОТ № 156 «О равном обращении и равных возможностях для трудящихся мужчин и женщин: трудящихся с семейными обязанностями».
Напомним, что в 2024 году Международная конференция труда приняла первое трехстороннее соглашение, подчеркивающее важнейшие связи между сферой/экономикой ухода (care economy), гендерным равенством, достойным трудом, устойчивым развитием и социальной справедливостью.
Не вывод, а предложение к размышлению
С началом эпохи глобализации стало очевидно, что доля женщин во всех областях занятости возрастает: во всем мире наблюдалась тенденция к феминизации труда. Это была феминизация в двух смыслах: увеличивалось число работающих женщин и росло число «гибких» рабочих мест, как правило занимаемых женщинами.
Такая тенденция была отражением информатизации (полного отхода от государственного регулирования) труда, увеличения сектора услуг и использования молодых женщин в зонах экспортного производства. Это не означало, что женщины повсеместно решили увеличить свой доход или улучшить условия труда. На самом деле разница в гендерных зарплатах и общественном доходе была по‑прежнему несправедливой, хоть и уменьшилась немного в некоторых странах.
Появление и распространение новых видов работ привело к увеличению спроса на женщин‑работниц, а также к перемещению профессионалов – мужчин на низкооплачиваемые должности, которые долгое время считались подходящими только для женщин.
В эпоху глобализации экспортно-ориентированная индустриализация в развивающихся странах наглым образом основывалась на превращении молодых женщин в наемных сдельщиков на самый короткий срок. Их призывали работать за гроши, вовсе не рассчитывая, что они задержатся надолго.
К феминизации труда привело и множество других факторов, и тоже двояко. Среди них отказ от «семейной зарплаты» – характерная черта индустриальной эпохи, результат договоренности между капиталом и рабочим классом.
Промышленный пролетариат приучил нас к мысли, что мужчина‑рабочий должен получать зарплату, достаточную для того, чтобы поддерживать семью, а не только самого рабочего. И это золотое правило было забыто.
При «индивидуализированной» зарплате предпочтение в найме отдается женщинам: мужчина неохотно согласится на низкий заработок, женщины же никогда не рассчитывали, что смогут получать «семейную» зарплату.
Кроме того, становилось все больше работы в сфере услуг, где мужская сила не требовалась и длительный период обучения специальности был не обязателен. Если гибкость труда означает больше кратковременных работ, тогда нет смысла нанимать мужчин, рассчитывающих – по праву или нет – на долгосрочные трудовые отношения. И работодатель может не сильно опасаться, что женщины введут его в лишние расходы помимо зарплаты из‑за того, что могут уйти в декрет или взять отпуск по уходу за детьми. Работодатель может об этом вовсе не думать, если оговоренный срок работы всего каких‑нибудь несколько месяцев, если договоренность неофициальная или зависит от колеблющегося спроса либо если перерывы в работе не влекут за собой никаких затрат.
Сыграли роль и политические факторы. В 1980‑е социал‑демократическая программа начала терять темп, одним из признаков этого стало смещение акцентов с социального равенства на социальную справедливость. Уменьшение дискриминации и гендерного неравенства в заработной плате стали приоритетными целями, а уменьшение структурного неравенства отошло на задний план.
Некоторые меры, направленные на то, чтобы установить социальную справедливость, даже еще сильнее подчеркивали неравенство. Отсутствие эгалитарной программы означало, что в выигрыше от антидискриминационных законов были в основном женщины, занимавшие относительно высокое положение, а не женщины из незащищенных слоев общества.
Александр Петров
Борис Скупов
Комментарии (0)