Часть I. Картина
мира
С 1955 года по сей день архитектура и градостроительство России официально разлучены с культурой и искусством, отделены от социальной сферы и отнесены к технике и экономике. Тем не менее явно ослабевшие, часто игнорируемые старые связи упорно напоминают о себе.
Впервые за многие годы ряд лиц, формирующих российскую «повестку дня», стали обнаруживать ранее отсутствовавший интерес или особую чувствительность к состоянию окружения, среде жизнедеятельности сограждан. О погружении в тему свидетельствует, в частности, появление в лексике премьера Д. А. Медведева выражения «дизайн-код». В сочетании с активностью столичных властей и квалификацией этой активности как необходимой и успешной происходящее можно расценивать как попытку возврата к формированию и проведению публично заявленной общегосударственной политики в сфере пространственного регулирования. У всякой политики есть базовые принципы или фундаментальные основания, имеющие самую разную природу, разное происхождение, и есть совокупность конкретных практик, действий или акций, опирающихся на эти основания и принципы. В самом общем виде основания политики могут быть отнесены к экономическим или культурным, социо-культурным.
Вопреки распространенному мнению, неким ощущениям, что общенациональная политика пространственного регулирования или градорегулирования в России отсутствует, на практике можно обнаружить отчетливые следы последовательных и целенаправленных шагов. Эти шаги, однако, не ощущаются частями целого, они лишены связанности, логики и публично представленных, ясно сформулированных общих оснований.
Обычно практическая политика, конкретные действия следуют за выстроенными основаниями и принципами. В нашем случае приходится поступать наоборот: восстанавливать, реконструировать основания по следам конкретных действий, создавать фундамент уже строящегося дома. Эта задача представляется вполне корректной вне зависимости от того, намерена или не намерена власть проделывать эту работу, будет ли в дальнейшем выстраиваться полноценная градполитика или дело ограничится частными заявлениями и власть так и не попытается осознать, какой мир, какой порядок создается ее исполнителями.
Обитаемое пространство инерционно, многослойно, многоуровнево, и его феноменология, вопреки едва ли не официальной точке зрения, не исчерпывается квадратными метрами. И если задаться вопросами, почему эти метры выглядят именно так, а не иначе, почему страны, обеспеченные жильем, строят не так, как строим мы, наконец, почему мы строим нечто столь непохожее на то, что совсем недавно строили наши предки, станет ясно: ни экономика, ни техника не дают внятного ответа. Остается предполагать, что ответ на этот и подобные вопросы кроется в той сфере, с которой архитектуре и градостроительству 60 лет назад было предложено порвать.
Именно в сфере культуры возникает, зарождается сложнейший и многоуровневый процесс, в который только на последующих этапах вовлекаются техники и экономисты, организаторы и программисты. Разговоры о цене футбольных арен, готовящихся к чемпионату мира 2018 года, о разумности и эффективности технических решений, иные суждения вполне рационального характера, включая оценку политических дивидендов, — только следствие решений, имеющих культурную мотивацию, опирающихся на систему ценностей, среди которых футбол занимает далеко не последнее место. Самые твердые и убежденные практики оказываются исполнителями, инструментами реализации внепрактичных, часто рационально необъяснимых, непредсказуемых и неожиданных концепций и проектов.
В основе представлений об окружающем нас мире, его оценок лежит совокупность целей и ценностей, складывающихся в более или менее гармоничные структуры, часто именуемые парадигмами. Интерес к этим структурам заметно повысился, когда стало ясно, что сегодняшние конфликты и войны возникают не столько из-за денег, как полагали марксисты, но в силу межкультурных или внутрикультурных проблем, приводящих к культурной несовместимости. Экономические проблемы и технические достижения, их виновники и творцы, в отличие от культурных конструкций, смыслов и их авторов, не способны долго храниться в публичном сознании. Точнее, их живучесть, значимость и исторический вес прямо зависят от производимого ими культурного воздействия.
Социокультурные парадигмы наделены разной степенью определенности, завершенности и целостности. Жесткие конструкции, характерные для архаических и тоталитарных структур, противостоят мягким, более подвижным и адаптивным, рожденным современным либеральным и толерантным сознанием.
Парадигмы способны носить латентный характер, маскироваться, скрываться за двусмысленной риторикой или, напротив, предъявляться с предельной откровенностью и сопровождаться шокирующими лозунгами вроде «Грабь награбленное» или «Мир хижинам, война дворцам». Борьба за утверждение целей и ценностей, принимающая порой острый характер, их столкновение, конкуренция и взаимообмен — необходимые условия кристаллизации парадигмы. И хотя смена парадигм носит естественный, объективный характер, это не исключает революционных или реакционных попыток ускорить или затормозить процесс.
В истории России с начала ХIХ столетия по сей день можно обнаружить около десятка состоявшихся культурных парадигм, циклическая смена которых наводит на мысль о существовании неких общих закономерностей, свойственных культурному процессу. Каждая из парадигм проходит состояние рождения, зрелости и увядания и предсказуемым образом соотносится с периодом правления очередного государя-императора или генерального секретаря. Внутри каждой такой парадигмы, как правило, устанавливаются отношения между векторами — элитарным и эгалитарным, консервативным и реформистским, экономическим и социальным. При этом новая парадигма далеко не всегда опрокидывает и заменяет все предыдущие — наследование и заимствование в этих случаях не менее популярны, чем полное отрицание.
Культура и культурный процесс внерациональны, обнаруживают пренебрежение необходимым в пользу излишнего и труднообъяснимого. Культура обременяет себя условностями, подробностями и деталями, которые иногда смываются настроениями упрощения и очищения.
Но как бы ни выглядела культурная парадигма, для архитектуры самым ценным ее свойством является способность перевоплощаться и порождать видение, видимую и зримую картину мира, особого рода обобщенное представление о правильном окружении. Охватывающая весь рукотворный мир, включая его архитектурный и градостроительный компоненты, картина мира есть не что иное, как совокупность целей и ценностей, переведенная на язык пространства, вынесенная в физическое окружение. Это не метафора, не фигура речи, не изобретение философов или искусствоведов, недооценивающих жизненные реалии и практические нужды, это своего рода метапроект или предпроект, без которого невозможны ни успешная практическая проектная деятельность, ни оценка ее результатов.
Сколь бы приземленными и наивными ни были взгляды тех, кто придумывает и строит, обживает и использует, тех, кто тратит миллиарды, и тех, кто с трудом собирает на пристройку к даче, все они движимы видениями, имеющими культурные корни, правда, в разной мере сформулированными, подавленными или проявленными. Выглядящие порой крайне циничными действия современного чиновника или застройщика, казалось бы, мало озабоченных красотой и удобством ими создаваемого, тем не менее обнаруживают глубоко запрятанные, но явно существующие представления о правильном мироустройстве.
На протяжении по меньшей мере трехсот лет заказчиком и владельцем российской картины мира было государство. Семьдесят лет советской власти были отмечены особо жестким госрегулированием, опиравшимся на три последовательно сменявшие друг друга безальтернативные парадигмы и столь же определенные картины мира: конструктивистскую, неоклассическую и неомодернистскую. Одна крайность четверть века назад уступила место другой: образовавшийся после ухода государства культурный вакуум начал быстро и стихийно заполняться некими фрагментами, деталями и обрывками самого разного происхождения.
Продолжение следует...
_______________________________________
Андрей Боков
"Город-гибрид. О социокультурных предпосылках формирования российского пространства"
I. Картина мира
II. «Треугольник» и «элита»
III. Менеджеры и архитекторы
IV. Отраслевое и территориальное
V. Генплан и ПЗЗ
VI. Нормы, правила, стандарты
VII. Время остановилось
VIII. «УРБО» и «АГРО»
IХ. Фавориты и изгои
Х. Две среды жизнедеятельности
XI. Стиль элиты
XII. «Три цвета времени»
Работа выполнена в Научно-исследовательском институте теории и истории архитектуры и градостроительства (филиал ФГБУ «ЦНИИП Минстроя России» НИИТИАГ)
Комментарии (0)